Жанр Контркультура (страница 3)
Петербург здесь – не город, а зеркало, отражающее трещины в душах тех, кто застрял между дном и пропастью. Герои этих историй – беглецы от самих себя. Они живут в хостелах, воняющих клопами и отчаянием, в коммуналках с плесенью вместо обоев, в подвалах, где воздух пропитан дешёвым джином и ложью.
Сборник рассказов
«Побег в никуда» – это хроники дна, написанные на стыке бреда и откровения. Здесь Невский проспект глотает трамваи, кокаин рисует спирали на стенах сознания, а дружба держится на ржавых гвоздях взаимного презрения.
Стиль прозы – как удар под дых: резкий, нервный, пропитанный психоделическим гулом. Это Достоевский на скорости, замешанный на кодеине и ярости поколения, потерявшего парашюты. Город здесь – соучастник безумия, где дождь разъедает надежды, а побег оборачивается петлей.
Сборник не даёт ответов. Он – крик в туман, дневник тех, кто стал призраком в собственном жизненном сюжете. Для тех, кто не боится увидеть в луже своё отражение.
Книга состоит из трёх частей. В первой представлены рассказы со странными, порой мистическими сюжетами, но всё это щедро сдобрено развесёлыми приправами. Во второй части уютно расположились три повести. А третья напоминает предновогодний тёмный лес, в котором обитают миниатюры с горящими абсурдом глазёнками.
Это вторая книга из серии «Схватка за Америку». Первая, «Агония французской Канады», вышла в 2013 году.
Данный труд посвящён событиям, предшествовавшим изложенным в «Агонии». Речь идёт про кампании 1754-1758 годов, когда благодаря доблести французских канадцев и союзных им индейцев далёкая заокеанская война стала известна свету. В то время, как в Европе старая французская армия королевского режима терпела поражение за поражением, в Америке горсть ополченцев и солдат под знаменами с лилиями годами держалась против тысяч англичан.
Именно тогда на сцену выходит никому неизвестный до сих пор генерал, Монкальм, сегодня – национальный герой Канады. Именно тогда звучат громкие победы при Мононгахеле, Осуиго. Уильям-Генри и Карийоне, о части из которых мы, уважаемые читатели, узнали ещё в детстве из книг Фенимора Купера.
Книга адресована специалистам и любителям военной истории Северной Америки.
Текст о том, как 90-е лишили некого Квашнина П. М. ориентиров. Это семейная хроника как картина русского общества XXI века: с изменами, воровством, предательством и убийствами, с наитиями о жизни, русскости, человеке и его ценностях. Авантюрный, духовный, религиозный, психологический, криминальный, любовный, мистический, эстетический роман. Энциклопедия русской психики.
Сатира абсурда, абсурд сатиры – и ничего кроме! Лишится ли невинности двадцатисемилетний интеллектуал, эрудит и философ (дипломированный)?.. Вронская и Райская будут стараться! Делаем ставки!
Пятая книга серии «Сардоническая эротика», в приложении – большие отрывки предыдущих опусов цикла. Текст бесплатен.
ОБИЛИЕ МАТА! 18+, конечно же.
Факт пропажи жены обостряет психику Кронова. В снах, какие он видит, царствуют ужасы в виде женщины и «стеклистости». Он, предчувствуя беды, сообразует их с первородным грехом и с Фрейдом, как-то сказавшим: счастье – не цель культуры. Кронов желает жить не в культуре – в счастье.
Вскоре проблемы, усугубляясь бедностью Кронова и эксцессами с его дочерью, разрешаются жутким образом: образуется Столп; затем происходит кризис, метаморфозы, и человеческая культура, что не нуждалась якобы в счастье, гибнет.
Русская красавица Анастасия и китаец Ли войдут под своды тайного города Чжень, чтобы скрыться от преследователей!
Владивосток будущего. Неофициальными хозяевами города являются китайцы. Приморский край переименован в Приморскую республику. Шторы в квартирах можно закрыть только после девяти часов вечера. За доносы платят в юанях. За автомобиль старше трёх лет взимается штраф.
В городе свирепствует экологическая полиция. Людей стерилизуют, но иногда ситуация может быть ещё хуже. Однако, несмотря на все эти мрачные обстоятельства, внезапно расцветает пышным цветом любовь между китайцем, господином Ли, хозяином экспериментальной конторы, и его приходящей третьей женой русской женщиной Анастасией.
Да, забыла сказать: браки заключаются только на основе совместимости, которую высчитывает компьютер.И еще, не вдумайтесь задвигать шторы раньше сумерек, иначе тут же будет звонок в департамент экологической полиции от доносчиков. Чем вы там занимаетесь за закрытыми шторами?Любопытно!
Весна100 – это история о молодых людях, живущих в городе Невишк, где реальность и безумие переплетаются в единое целое. Рассудок и сознание каждого из главных героев утратили чёткие границы, а их конфликты раскрывают ключевые темы произведения: социальное расслоение, искусство и суицидальные мысли.
Авторская позиция построена на личном понимании основных направлений развития событий при суицидальных мыслях: самоубийство, схождение с ума и борьба. Весна100 – это не романтизация безумия, а попытка его аллегорического описания. Для многих книга станет симуляцией ощущений при депрессии и деперсонализации, но для некоторых читателей, кто сталкивался с подобным, это напоминание, что лишь один путь из трёх на самом деле является истинным.
Сборник рассказов, действия которых разворачиваются в городе, где никогда не встает солнце. Каждый рассказ представляет собой паноптикум человеческой души, где абсурдные герои собственноручно возводят декорации. Я не преследовал жанров, не следовал клише, не защищал мораль и был движим лишь собственной скукой. Посвящается памяти моего отца.
Город гниёт с окраин.
Макс Потапов – паренек с Речки, переехавший с родителями в Окурок. Новый район сразу встречает его по-пацански: грубо, без жалости, по понятиям. Только эти «понятия» – ширма, за которой прячутся трусость, предательство и жадность. Постепенно Максим становится своим среди шпаны. Здесь пацан без стаи – мясо. Здесь помогают не просто так. Здесь понятия – как вывеска над притоном: красиво звучит, но внутри одна лишь гниль.
«Шпана» – это уличная исповедь без прикрас. Роман о выборе, который делает каждый, когда все уже решили за тебя.
Это просто мысли одного случайного человека. Одного из восьми миллиарлов. Это могу быть я, а можете быть Вы. Это просто один день со случайным человеком. Это не книга, не роман, не проза. Это просто один вечер случайного человека.
Автор обложки – Алекс Мореарти.
Предупреждение: эта книга – самая бесполезная из когда-либо написанных. Она является вершиной литературной манипуляции: текст, сознательно лишенный содержания, информации или смысла, но сконструированный так, чтобы вы не смогли оторваться. Забудьте о сюжете, персонажах, морали или знаниях. Здесь лишь слова, подобранные виртуозом, владеющим всеми техниками воздействия на подсознание. Каждая фраза – крючок, каждое описание – игра на ваших внутренних струнах, резонанс с вашими смутными тревогами и безымянными ожиданиями. Вы будете ощущать напряжение, интригу, возможно, раздражение, но источник останется неуловимым – сама пустота, облеченная в гипнотическую словесную форму. Прочитав ее, вы осознаете, что не узнали ровным счетом ничего, а лишь столкнулись с мастерской иллюзией и виртуозно потратили свое время. Это чистейший литературный эксперимент. Вызов вашему разуму. Путешествие в искусно созданное ничто, которое необъяснимо захватывает. Готовы?
Автор обложки – Алекс Мореарти
Терпение Тьмы имеет свои пределы. И тот, кто их поколеблет, уже не сможет быть в безопасности. Ибо он стал дозволенной пищей, а пробуждённый Тьмой Охотник уже идёт за своей добычей. И кто знает, чем завершится эта ночь.
Но у добычи есть шанс и есть выбор. И когда мир рушится, может родиться новый.
История, где время не лечит. Где каждый жест – как крик в пустоту, а паузы между словами больнее самих слов. Где любовь звучит шёпотом, а разочарование – эхом по стенам. Где ничто не забывается, но всё проходит слишком быстро. Жест доброты может стать последним, а чужая боль – ближе, чем своя. В попытке понять мы упускаем шанс услышать. И шаг навстречу может оказаться прощанием. Это рассказ о тех, кто был рядом, но не спас.
На холме в центре мира стоит Мельница, которая управляет жизнями двух братьев и их старого отца.
Повесть-притча о том, как сложно порой жить в этом мире, не умея к нему приспосабливаться, не будучи в силах изменить существующий порядок вещей и собственную судьбу.