Жанр Контркультура (страница 7)
Вот мои мысли о политике, истории, праве, юриспруденции, международных отношениях, политологии, региональных вопросах, наблюдениях за повседневной жизнью и, самое важное, о римских статутах.
Призрак озера, на берегу которого растут сосны, человек с багровым лицом, преследует врагов девушки, которая его боится. Это советское время с советскими газетами, пионерами, дефицитом, очередями в магазинах, наркотиками и стукачами. Это о двойной морали и лицемерии власть ухвативших, под креслами которых дрожала земля.
Байк мчался по утреннему городу. Семейные проблемы, невозможность встречаться с моей девушкой – всё то, что беспокоило ещё недавно, теперь осталось позади. Случайное знакомство открыло мне мир, полный скорости и свободы. Так началось шестнадцатое лето, которое я запомню навсегда.
Вся неудобная и болезненная правда о жизни в середине 90хх. История о подростках, история о том как удалось выжить целому поколению.
"Холодная яма" – психиатрическая больница, в которой содержатся особо опасные преступники: убийцы, каннибалы, насильники, маньяки и прочие личности, для которых путь в современное прогрессирующее общество навсегда закрыт. Всего их сорок два человека, и самый пугающий из них – Энди Хоул. Монстр, зверски расправившийся с семью ни в чем неповинными людьми.
Как же так вышло?
Энди был обычным парнем. У него была работа и любимая девушка, на которой он хотел жениться. Однако размеренную жизнь главного героя разрушил всего один телефонный звонок, и единственный, кто в этот момент оказался рядом с Энди – его новый друг по имени Самаэль. Самый настоящий дьявол.
Сей околомонографический труд посвящен историографии личности, стиха и прочих искусств. Он призван к разрушению Берлинских стен нормальности во имя воскрешения новорождённого Амрита морали, воскрешения самого понятия «новорождения».
Выражаясь чуть более эмерджентно, эта работа посвящена, с одной стороны, теоретическим рамкам исторической роли «поэтического» с точки зрения математической логики высказываний с минимумом «математики» как таковой, которая пересекается с тем, что неуместный Бертран Рассел уместно называл философией логического анализа, и, с другой стороны, практическому воплощению роли художественного в негуманитарных произведениях искусства в виде стихов, картин, музыки, дариологов и дарионов, которые представляют из себя комплексное изложение всего вышеперечисленного одновременно, то есть когда на условно одну и ту же тему пишется стих, музыка, картина и дариолог.
Вкратце этот словарь мыслей, инкрустированных халкионически обыкновычайным логосом, можно охарактеризовать как «убийцу постмодерна».
Сиё гордое творение также вознамерилось раскрыть забвенные врата Фиолетового века, изгнав вакханалию эклектичного взора и покончив с забвением посредством однопространственно поэтичных и логикоцентричных критериев. Ибо если формальная семантика – это верифицированная методами математической логики – философии языка, то филология есть филодоксия языка, так как в большинстве своём является совокупностью императивов, что, впрочем, весьма типично для лингвистического прескриптивизма. Ведь им игнорируется фактология языка, гласящая, что: языковые нормы нельзя придумать, их можно лишь фиксировать, подобно тому, как нельзя придумать свойства молнии, их можно лишь фиксировать.
Но ежели границы между словами в языке – это дырявые стены, где дыра стократ больше стены, ежели у каждого логоса в груди зреет дыра размером ровно с истину, то позазавтра и послевчера дыра переродится и будет заполнена сим империумом эйдосов.
Сиё гордое творение также вознамерилось раскрыть забвенные врата фиолетового века, изгнав вакханалию эклектичного взора и покончив с забвением посредством однопространственно поэтичных и логикоцентричных критериев. Ибо если формальная семантика – это верифицированная методами математической логики – философии языка, то филология есть филодоксия языка, так как в большинстве своём является совокупностью императивов, что, впрочем, весьма типично для лингвистического прескриптивизма, ведь им игнорируется фактология языка, гласящая, что: языковые нормы нельзя придумать, их можно лишь фиксировать, подобно тому, как нельзя придумать свойства молнии, их можно лишь фиксировать.
Но ежели границы между словами в языке – это дырявые стены, где дыра стократ больше стены, ежели у каждого логоса в груди зреет дыра размером ровно с истину, то позазавтра и послевчера дыра переродится и будет заполнена сим империумом эйдосов.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Блюз – это роман, описывающий эволюцию человека, его желаний, психики и воли. Действие разворачивается в недалеком будущем на территории Польши и России. Мировой технический прогресс достигает невероятных масштабов, что становится причиной погодных катаклизмов, аномалий и катастроф. Общество делится на две враждующих стороны, одна из которых борется за дальнейшее развитие высоких технологий, а вторая – за разрушение всего, что было когда-либо создано человеком.
Реальная история одной из старейших больниц Москвы. Многие моменты рассказа автор смягчил для сохранения здравого рассудка читателей. История оседает на стенах… как и раньше.
Большинство терских казаков из клана Выприцких родились в хате-мазанке в Старом хуторе в станице Кахановская (Вольная), ставшая к во время моего рождения в 1946 году городом Гудермес.
Сборник забористых новелл, большей частью эротических. Махровым моралистам категорически не рекомендуется! ВНИМАНИЕ: ОБИЛИЕ МАТА! 18+
Народная память сохраняет традицию почитания священных мест силы. Места силы являются источниками божественной энергии, поэтому они находятся вне конфессии. Человеческий ум может назвать одно место силы христианским, а другое индуистским, буддийским или исламским. В действительности все места силы обладают универсальной вибрацией, ибо места силы вне религиозных традиций. Мать-природа благословляет всех людей, потому что все её дети.
На местах силы можно практиковать любые молитвы и мантры, вне зависимости от того, к какой традиции они принадлежат. Сила молитвы и мантры в таких особых точках во много раз усиливается.
В Боге всё находится в изначальном единстве. Богу неважно, к какой традиции вы принадлежите и на каком языке молитесь, важна чистота сердца и ясность намерения. В Боге всё находится в любви, единстве и гармонии.
Все мы знаем, что попса – это отстой, а рэп – это кал. Тогда почему же на самом классном музыкальном канале за всю историю отечественного телевидения были представители этих "нежеланных" жанров?
Или в этом весь и прикол, чтобы провоцировать зрителей на негативные эмоции? Ведь, как мы с вами знаем, негатив остаётся в памяти дольше, да и воспринимается сильнее. Вот такие "скелеты в шкафу" таит в себе история канала A-ONE. Об этом и поговорим!
Кирилл рассказывает свою историю знакомства с непонятной и противоречивой женщиной, давая показания в следственном изоляторе. Ему вменяют терроризм, государственную измену и другие "грехи".
За год до этих событий, он подписывает контракт и отправляется на службу в армию, чтобы подготовиться к возможному обострению, защитить близких и страну. В это время в непризнанной республике Рензя, субъекте Синей Федерации, проходят политические события на фоне местных выборов – через год, после неудачных протестов в основной части страны.
Кирилл знакомится с новыми людьми и пытается разобраться в происходящем. Когда он встречает Марину, она удивляет его и захватывает внимание. Её взгляд на мир ему незнаком, а для неё это знакомство слишком неприятно.
Маргинальный роман о постсоветской действительности.
Жизнь на незнакомой для себя стороне истории. И где, спрашивается хлебнувшими этой жизни, молочные реки и кисельные берега? Столкнувшись с реальностью, новые соотечественники как могут приспосабливаются к новым реалиям своей жизни. А вот что у них из этого выйдет, то была не была!
Короткие ироничные рассказы.
Имена героев вымышлены, сюжетам придана гротескность, чтобы прототипы рассказов не узнали себя и не стали мстить автору.
Автор – геофизик. Любит путешествовать.
Фото на обложке из личного архива.