Генезис Гидеон Р. Торн

Пролог

Лабораторный сектор B-7 замер в тишине, разрываемой лишь мерным гулом вентиляции. Элис Вейнмарк поправила волосы, вглядываясь в мерцающую голограмму генома. Зеленоватый свет экрана подчеркивал её измождённое лицо – три бессонных ночи подряд над проектом выжимали из неё все силы. Но сейчас её отвлекала не спираль ДНК, а мужчина за соседним терминалом. Кайл Тернер. Его пальцы порхали по клавиатуре, а пронзительный взгляд, казалось, видел её насквозь, несмотря на защитный костюм.

– Элис, – бархатный голос прозвучал прямо за спиной. Она дёрнулась, едва не выронив планшет. – Опять пропустила обед.

Он протянул шоколадный батончик с миндалём – её слабость. Прикосновение его пальцев к ладони вызвало мурашки.

– Спасибо, – она сжала упаковку так, что фольга захрустела. Щёки пылали, а пальцы предательски дрожали. – Ты вечно…

– Вечно что? – Кайл небрежно примостился на краю стола, игнорируя правила. Его улыбка была опасной, как нестабильный изотоп. – Опекаю? Или мешаю твоему научному экстазу?

Элис нервно рассмеялась, отбрасывая чёрную прядь со лба. Защитный комбинезон внезапно показался нелепым саваном. Она мечтала сорвать его, но ещё больше – чтобы это сделали его руки. Их игра длилась неделями, так и не переступив черту. Гений генной инженерии, король двусмысленностей… и единственный, кто заставлял забыть о сектора А-12.

– Ты… – она сделала шаг вперёд, сократив расстояние до полуметра, – невыносимо самоуверен.

– Это потому что я прав, – он наклонился, и смесь его дыхания с ароматом кофе окутала её. – Мы теряем время на опыты, вместо того чтобы…

Гудение вентиляции стало прерывистым, словно система задыхалась. Лампы мигнули раз, другой – и погрузили помещение в непроглядную тьму. Элис потянулась к терминалу, но экран уже погас. «Перегрузка сети?» – мелькнула мысль, прерванная оглушительным ударом за стеной.

– Энергетический скачок, – произнёс Кайл, но дрожь в голосе выдавала страх.

Из динамиков вырвался шипящий шум, словно сигнал пробивался сквозь радиацию. «…авария… угроза…» – голос сменился визгом, а затем хриплым: «Экстренная… эвакуация…». Элис повернулась к Кайлу – его обычно смуглое лицо стало пепельным.

– Что происходит? – вцепилась она в его рукав.

Он не ответил. Зрачки расширились, отражая трещину, поползшую по стеклянной стене за её спиной. Удар. Ещё один.

– Беги! – он рванул её к двери.

Стекло затрещало, покрываясь паутиной разломов. В последний момент Элис успела разглядеть за ним движущуюся тень. С грохотом взорвавшаяся панель выпустила в помещение его – существо с броней из хитиновых пластин. Глаза-воронки серебрились, затягивая взгляд в пустоту. Пасть с четырьмя челюстями ощетинилась иглами-клыками.

Кайл толкнул её к выходу, но Элис застыла, заметив вспыхнувшую на умирающем терминале надпись: «Протокол 9 активирован».

– Что это… – начала она.

– Двигай! – он втолкнул её в коридор, хватая огнетушитель.

Ноги отказались повиноваться. Ладони скользили по панели шлюза, пока за спиной раздался металлический лязг. Кайл бил тварь баллоном, но щупальце с шипами сомкнулось на его горле.

– НЕТ! – её крик слился со скрежетом захлопывающейся двери, навсегда отрезавшим отзвуки борьбы.

Она побежала. Коридор извивался, лабиринтом безумия, стены пульсировали чёрной слизью. Вспышка сигнальной лампы высветила кошмар: учёный, пришпиленный к потолку щупальцами, с ребрами вывернутыми наружу, ассистентка, едва волочащая тело, бубнила сквозь кровавую пену: «По-о-моги…»

Нога Элис споткнулась о что-то скользкое – из вентиляции торчала посиневшая рука. По клочку лабораторного халата она опознала сотрудника из сектора А-12. «Прото». Память нахлынула: Кайл, смеясь, шутил об их экспериментах. Теперь его тело лежало где-то там, во тьме, изорванное в клочья. Горло сдавила судорога, но пути назад не оставалось.

Она бросилась вперёд, но за поворотом врезалась в чью-то броню. «Свои!» – мелькнуло в сознании. Однако солдаты смотрели на неё пустыми глазами, словно перед ними призрак.

– Сюда! – сержант с лицом, искажённым гримасой ужаса, потащил её за собой. – Изолируем сектор!

Дверь захлопнулась, отрезая крики тех, кто не успел. Молодой солдат с трясущимися пальцами выцарапывал ножом на входе: «НЕ ОТКРЫВАТЬ». Буквы расползались, рвано и неуклюже.

– Что происходит?! – Элис впилась ногтями в плечо бойца.

– Они сбежали… – парень задыхался, глаза метались, выхватывая невидимые тени. – Эти твари… Читают мысли. Прятаться бесполезно.

Грохот. Нечто массивное билось в дверь, прогибая металл.

– Вперёд! – сержант толкнул её в следующий коридор.

Они бежали через лабиринт коридоров, но монстры были повсюду. Из вентиляции выползло существо, похожее на паука с человеческим лицом. Оно впилось зубами в горло солдата – алая дуга хлестнула Элис по лицу.

– Огонь! – кто-то вопил.

Пули рикошетили от хитиновых пластин. Монстр прыгнул на следующего бойца, вспарывая когтями живот.

Элис рвало. Она устремилась за уцелевшими, пока не наткнулась на тело сержанта. Его шлем был раздавлен, лицо – месиво из крови и костей.

– Двести метров до ангара! —закричала женщина-солдат, волоча её за собой.

Элис кивнула, стиснув зубы, но мысли путались. Двести метров – это сколько? Десять шагов? Сто? Больше? Ноги горели, лёгкие рвало на клочья.

Ангар поглотил их гробовой тишиной. Элис зажмурилась, подсознательно ожидая рёва двигателей – но услышала лишь прерывистый хрип собственного дыхания. Когда веки дрогнули, перед ней открылась пустота: взлётная полоса была усеяна дымящимися обломками. Кто-то методично уничтожил все шаттлы, оставив лишь оплавленные скелеты рамок да клубы едкого дыма.

У единственного уцелевшего шаттла стоял Он – человек в белоснежном мундире, будто не замечающий ада вокруг. Его лицо, подсвеченное аварийными лампами, было спокойно. Холодные глаза встретились с её взглядом – это был тот, кто курировал «Прото».

– Постойте! – вскричала женщина-солдат. – Они сбежали… Надо остановить…

Мужчина развернулся медленно, будто заводной механизм. Рука плавно легла на рукоять пистолета.

– Вам удалось выбраться, – произнес он. – Признателен за усердие.

Выстрел грохнул, оглушая эхом. Тело рухнуло, словно подкошенный цветок. Его взгляд, жестокий и неумолимый, упёрся в Элис.

– Доктор Вейнмарк, – голос звучал как скрежет ржавых шестерён. – Сотрудничество было… продуктивным.

– Нет! – Элис отпрянула, споткнувшись об тело женщины. – НЕЕЕТ!

Выстрел. Грохот вогнал в виски раскалённый гвоздь боли. Пуля пробила череп, вышвырнув осколок кости. Она не упала – замерла в конвульсивном танце, пальцы впились в рану, а тёплая кровь сочилась сквозь них. «Живу… Как?» – пронеслось в сознании, уже рассыпающемся на осколки.

Мужчина в белом убрал пистолет, и активировал нейрочип.

– Протокол 9 активирован, – говорил он невидимому собеседнику. – Когда они прибудут – лаборатория станет их могилой.

Элис рухнула на пол. Воздух вибрировал от криков, доносящихся из глубин. Тень накрыла её – тяжёлая, вонючая, живая.

Из пролома выползло оно. Тело – кошмарный гибрид рваных мышц и ржавых прутьев. Серебристые глаза-бездны пылали мертвенным светом. Когти впились в лодыжку, и тело дёрнулось в судороге, когда тварь потащила её к пролому.

Вверху, в смрадном дыму, мерцал огонёк шаттла – крошечная искра, тающая в багровом зареве. Мужчина смотрел в иллюминатор. Его лицо отражалось в стекле, как маска – ни сожаления, ни триумфа. Пустота.

Существо тащило Элис обратно в чрево лаборатории. Рука ухватилась за решётку, пальцы заскользили по ржавчине.

Последнее, что увидела Элис перед тем, как тьма поглотила её, – мерцающий серебристый свет в конце коридора. Он пульсировал, как сердце, обрастая щупальцами и клыками.

Наверху шаттл исчез, словно его и не было. А внизу лаборатория сомкнулась, жадно переваривая жертв.

1

Эмерик стоял в углу зала, его пальцы нервно сжимались за спиной, стараясь сохранить видимость спокойствия. Он молча кивнул в ответ на чей-то неискренний комплимент, чувствуя, как раздражает его этот бесконечный поток лицемерия. Сегодня он был здесь, в самом центре светского мероприятия, где собрались те, кто в обычный день даже не удостоил бы его взглядом. Но сейчас они улыбались, задавали вопросы, рассматривали его как диковинную зверюшку, которую научили танцевать. Эмерик сдержанно улыбался, считая минуты до того момента, когда официальная церемония завершится и он сможет наконец покинуть этот приём без урона для своей репутации.

Чем больше мероприятие набирало обороты, тем дальше к стене пятился он, теряясь среди сияющих силуэтов гостей. Зал, словно вырезанный из единого кристалла, поражал архитектурой: стены плавно изгибались, образуя параболические арки, которые растворялись в куполе-потолке, имитирующем бескрайний космос. Тысячи точечных огней мерцали на его поверхности, словно звёзды, создавая иллюзию скопления, а зеркальный пол удваивал сияние, превращая пространство в бесконечную вселенную.

Мужчины – в чёрных костюмах, расшитых неоновыми узорами. Женщины – в длинных платьях с пышными рукавами-буфами. Эти люди казались живым воплощением совершенства: черты их лиц, тела, даже движения были идеальными, словно выточенными из мрамора. Это был продукт многовековой генной инженерии, доступной лишь избранным. Гены определяли всё: место в обществе, возможности, судьбу. Эмерик, как немногие «простые», получил доступ к улучшениям лишь благодаря службе в армии. Но даже это было временным – модификации действовали только на срок контракта, заставляя многих оставаться в строю до самой смерти. А с учётом того, что с такими апгрейдами жизнь могла длиться века, служба превращалась в пожизненную кабалу.