Журавлиные перья. Пьесы для любительского театра Алла Соболенко

Редактор Сергей Владимирович Соболенко

Дизайнер обложки Дмитрий Малков


© Алла Николаевна Соболенко, 2024

© Дмитрий Малков, дизайн обложки, 2024


ISBN 978-5-0065-1881-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Алла Соболенко с букетом цветов 03.07.2022 г. после премьеры спектакля «Святая Моника» в г. Ишиме

Пролог

Эта книга посвящается светлой памяти Аллы Николаевны Соболенко (07.11.1943—22.10.2023), врача-офтальмолога, а также руководителя, режиссера и сценариста Ишимского театра медицинских работников «Улыбка».


С 2009 по 2023 год коллектив театра поставил 16 спектаклей. 13 сценариев этих спектаклей под авторством Аллы Николаевны вошли в сборник, который вы держите в руках.

Пьесы по сказке Леонида Филатова «Про Федота-Стрельца» и «До третьих петухов» по повести-сказке Василия Шукшина, увы, не удалось опубликовать в этой книге, по независящим от издательства причинам. (Мы надеемся, что спустя некоторое время и они смогут увидеть свет, после урегулирования вопросов с правообладателями).

16-й прижизненный её спектакль «Листая старые страницы», премьера которого состоялась в июле 2023 года, – был уже своего рода пересказом фрагментов ранее вышедших постановок («Женитьба Бальзаминова», «Любовь на курьих ножках или от судьбы не уйдешь», «Где ты любовь», «Недоросль» и «Турецкая шаль»), поэтому он тоже не вошел в это издание. Еще один, 17-й сценарий пьесы «Ревизор» Алла Николаевна, к сожалению, дописать не успела. И тем не менее, эта постановка вышла на сцене под новым руководством театра медиков осенью 2024 года.


За прошедшие годы театр «Улыбка» стали любить и узнавать по всей Тюменской области и даже в соседних регионах России. Фирменным стилем коллектива стали яркие костюмы, оригинальные музыкальные номера и, конечно, талантливая актерская игра. Во многом своим успехом театр был обязан не только собственным талантам, но и поддержке областного профсоюза медицинских работников, благодаря которому у актеров появилась возможность гастролировать и покрывать часть расходов на костюмы и декорации при том, что каждая постановка была бесплатной для зрителя.


Множество талантливых актеров-медиков, связавших свою судьбу с театром по-настоящему воспринимали и до сих пор воспринимают коллектив театра своей семьей. Здесь они встречаются, общаются, забывают о своих домашних проблемах и заботах, веселятся и перевоплощаются в другие жизни героических или комических персонажей… Так для многих театр стал своим домом, где им всегда тепло и уютно. И это домашнее ощущение семьи старалась сохранить Алла Николаевна, заботясь и беспокоясь о каждом из них, как о собственном ребенке.


Сценарии новых спектаклей Алла Соболенко вынашивала кропотливо и долго, порой месяцами переписывая огромные куски известных произведений или создавая собственное оригинальное творение (как, например, произошло со спектаклем «Любовь на курьих ножках или от судьбы не уйдешь»).


Зачастую она вводила в сценарии новых персонажей, которые добавляли динамику или развлекали зрителя. Так в «Женитьбе Бальзаминова» появилась роль учителя французского языка Анри, а в «Плутнях Скапена» – «родился» уморительный Шарманщик… В текстах и в поворотах сюжетов она старалась избежать пошлости и грубости, поэтому постановки были показательным примером для семейного просмотра.


Особенно задорными (по актерской игре), массовыми (по количеству актеров) и увлекательными (по сюжетной линии) искушенные зрители отмечали спектакли «До третьих петухов» и «Рабыню Изауру»… Кстати говоря, среди актеров театра стала притчей история о том, как перед последними действиями на премьере «Петухов», Наталья Горбунова, игравшая ключевую роль Галины-библиотекарши случайно споткнулась за кулисами и сломала руку, но проявила настоящее мужество и доиграла последнюю сцену, превозмогая сильнейшую боль…

И несмотря на то, что Алла Соболенко ставила, в основном, комедии, такие ее спектакли как «Журавлиные перья», те же «До третьих петухов», «Недоросль» или «Где ты, любовь?» не обошлись без элементов эффектной драматической концовки, способной вызвать зрительские слезы. Не стала она сглаживать и бытовой драматизм спектакля «За двумя зайцами», ощущения от финала в котором остаются весьма двойственными. В конце оригинальной пьесы Михаила Старицкого не было счастливой развязки, и этот вариант показался ей наиболее адекватным, (несмотря на популярность вышедшего в 2003 г. одноименного телемюзикла с участием современных звезд эстрады1).


Конечно, суховатый язык сценария не может передать всей полноты впечатлений от живой постановки; не способен перенести атмосферу, музыку или хореографию. Но при желании дотошный читатель сможет найти записи выступлений театра медиков под режиссурой Аллы Соболенко в интернете; не все, но часть из них – находятся в свободном доступе в соцсетях. При этом, не торопитесь судить строго, держа в уме то, что на сцене – не профессиональные актеры, а врачи, фельдшеры, студенты-медики… В общем – любители, а не профессионалы. Впрочем, как оказалось и они способны творить на сцене настоящие чудеса.


Напоследок, в качестве пожелания читателю хочется сказать, как говорила сама Алла Николаевна перед очередным спектаклем: «Мы очень надеемся на ваши улыбки».

в роли редактора
Сергей Соболенко

Журавлиные перья

Спектакль «Журавлиные перья», финальная сцена. О-Цуру с ведьмой Кам-Кей. В ролях (слева-направо): Оксана Иванова, Любовь Отзыв и Екатерина Кудина.

Журавлиные перья – спектакль-фантазия по мотивам народных японских сказаний. В пьесе использованы отдельные литературные фрагменты из пересказа И. А. Черкашина «Злой Тэнгу» и «О-Цуру – журавлиные перья»

Действие первое

Занавес

Звучит красивая японская мелодия.

Танец.


Опушка леса в горах.

Фудзияка входит с охапкой хвороста за спиной.


Фудзияка.

Ноги целы, целы руки,

В камышах свистит пичужка.

Топай, топай Фудзияка по тропинке, за опушку.

Ветер облаками крутит,

Солнце скрылось за горой,

Топай, топай, Фудзияка,

Скоро, скоро Дом родной.


Эйц! Ох и устал я… (Сваливает хворост на землю, оглядывает себя). О! И штаны последние об куст порвал. Эх, не зря, видно, все меня называют глупцом и непутевым. Да… Ведь так и говорят: «Глупый ты, Фудзияка! Непутевый ты, Фудзияка!»… А я и не обижаюсь… Ведь правду говорят. Да еще разве от обиды да от моих слез штаны целыми станут?


(Вдруг зашумел ветер и послышался чей-то голос).

Голос. Фудзияка!.. Фудзияка!..

Фудзияка. Эйц!.. Никак меня кто-то зовет? (Прислушивается). Нет, показалось. Видно так устал, что голоса стали слышаться.

Голос. Фудзияка, помоги мне….

Фудзияка (озирается вокруг). Во как!.. (Достает из сумки бутылочку, отхлебывает из нее). Нужно отдохнуть. Сяду на этот камень и переведу дух.

Голос. Не садись!..

Фудзияка (оглянувшись). Нет, сяду… А то что-то мне как-то не по себе (собирается снова сесть на камень).

Голос. Нет! Не садись!…

Фудзияка (подскакивает). Ну что ты пристал к бедному человеку? Я никому зла не делал. Ходил в город, продал хворост, купил сакэ и рисовую лепешку; по пути еще хворост собрал и иду теперь домой…

Голос. Не садись Фудзияка на этот камень!..

Фудзияка. Хорошо, хорошо! Если этот камень тебе так дорог, я найду себе другой… (Берет свой хворост, собирается уходить).

Голос. Стой, Фудзияка!!!

Фудзияка (вздрагивает). Стою!..

Голос. Подними этот камень…

Фудзияка. Вот еще новость. Зачем это? Твой камень, ты его сам и поднимай!..

Голос. Этот камень на груди моей лежит, дышать не дает.

Фудзияка. Эйц! Вот беда!.. (Бросает хворост, с трудом отваливает камень в сторону. Изумляется). Да тут птица! Журавль! Ты цела, милая? Я сейчас тебе помогу… Ну лети!.. (Слышен шум крыльев. Видеовставка показывает взлетающего журавля).

Фудзияка (провожает взглядом улетающую птицу). Чудно! И как птица под камень попала? И кто со мной говорил? Эйц! Птицы не могут говорить! (С подозрением смотрит на бутылочку сакэ). Э-э-э! Совсем ты устал, Фудзияка! Птицы с тобой говорить начали! Эйц!.. Пора мне домой. Сестрица До-Йоко меня уже заждалась. Расскажу ей о птице. (Собирает хворост, уходит. Поёт).

Солнце скрылось за горой,

Топай, топай, Фудзияка,

Скоро-скоро дом родной.


Танец.

Действие второе

Одинокая хижина среди гор – это дом Фудзияки. В хижине хлопочет До-Йоко, она поет.

До-Йоко. Когда бы знала, что любимый мой

Придет ко мне,

Везде в саду моем,

Покрытом жалкою травой,

Рассыпала бы жемчуг дорогой!


(Появляется Фудзияка, сваливает остатки хвороста в углу).

Фудзияка. Эйц! До-Йоко! Я дома! Устал Фудзияка сильно да и штаны порвал, но хворост продал. Ты теперь сможешь приготовить нам тамагояки2.

До-Йоко. Молодец, Фудзияка, что хворост продал (осматривает Фудзияку). Да, штаны жалко, – посмотрю, может еще смогу их починить, новые купить мы пока не можем… Но ничего. Ты устал, Фудзияка, передохни… Отдохни, Фудзияка, да и поешь. Я тебе мисо приготовила. (Суетится, накрывая на стол. Фудзияка задумчив).

Фудзияка. Знаешь, сестра, я птицу видел…

До-Йоко Ну и что такого, Фудзияка, что ты ее видел, много птиц летает, все их видят…

Фудзияка. Эйц! Птица из-под камня вылетела, – я сам видел! Журавль!.. А еще она говорила: «Не садись Фудзияка, на камень, не садись!» Да. А потом полетел журавль!

До-Йоко (громко смеется). Что за глупости ты говоришь, Фудзияка! Как из камня может полететь журавль, да еще говорить с тобой? Ты, наверное, уснул, Фудзияка и тебе птица говорящая приснилась. Журавль! Ну, надо же такое придумать! Ох и недотепа ты у меня, непутевый, мой любимый братец Фудзияка!.. Ладно, иди к очагу, а я покормлю тебя, да и штаны твои зашью! (