Один из матросов держал деревянное ведро рядом с грудиной хищницы, пока другие поднимали ее хвост. Стив же, перемазанный с ног до головы непонятно чем, ножом уверенно сделал пару надрезов, вспарывая толстую кожу и начиная… спускать кровь. Та уже успела загустеть и поэтому без особой охоты покидала тело. Приходилось всячески надавливать на толстую кожу и помогать жидкости медленно покидать тушу. Лицо кока раскраснелось от усилий, но он продолжал свою работу. Хорошо еще, что погода все время стояла жаркая и солнечная и туша нагревалась естественным путем. Если бы погода была иной, дело бы совсем не пошло. Впрочем, была бы иная погода и их бы тут не было вовсе.

– Зачем Вы избавляетесь от крови, мистер Дэйвис? – прижав рукав платья к носу, Бернадетта наблюдала за происходящим, благодарная пиратам за то, что ей не приходится заниматься такой грязной работой.

– Чтобы мясо не пропало окончательно. К тому же, в крови может содержаться всякая дрянь, которую лучше не жрать, – пропыхтел мужчина, даже не взглянув на нее. Остальные же трудящиеся люди едва ли удостоили ее взглядом. Сейчас они сделают часть своей работы. Чтобы после она смогла сделать свою часть. Отведать акульего мяса и постараться не умереть при этом.

– Крови будет много, – заметила аристократка, глядя на вязкую и густую жидкость, понимая, что ее в естественном состоянии было бы тяжело сливать, а теперь и подавно. Но выхода у них особого не было.

– Предлагаешь не выкидывать ее, а отдать Адель? – хмыкнул Стив, на миг взглянув на де Кьяри.

– Думаю, мисс Кидд будет рада, – со смешком ответила Бернадетта, представив, что было бы, если бы они и правда предложили старпому такую кровь. Существовала вероятность, что та вспомнила бы все бранные слова, которые имела в своем арсенале.

Понимая, что сейчас она ничем не поможет, де Кьяри отошла от туши, чтобы не мешать работе. Она встала около борта, изредка кидая взгляды на спокойное море, но все чаще поглядывая на то, как шел процесс у Стива. Она всматривалась в лица вызвавшихся помочь пиратов. Она видела их сомнение, смешанное с голодом и желание хоть что-нибудь запихнуть в себя, чтобы не испытывать тянущую боль в желудке. Люди слишком сильно обезумели от голода.

Дело медленно, но верно продвигалось. Прошел час, может немного больше, прежде чем Стив, с соответствующей лексикой, объявил, что, похоже, вся кровь слита. А ее, на минуточку, было не мало. Пираты несколько раз прерывали кровосливание, чтобы вылить полное темной жидкости ведро за борт. А ведер они вынесли, кажется, больше двенадцати штук9… В эти моменты аристократка отворачивалась, чтобы не видеть, как кровь окрашивает соленые воды своим багряным цветом, пачкая еще и корпус корабля. Она ярко ощущала ее металлический запах и привкус во рту. Но она сдерживалась. Упрямо оставалась на месте, перебарывая инстинкты и желание. Желание лицом окунуться в эту остывшую багряную жидкость и выпить ее. Позволить ей испачкать лицо и губы. Ощутить, как она медленно стекает вниз по горлу, достигая желудка.

От этих мыслей стало не по себе.

Впрочем, на счастье де Кьяри, с кровью было покончено, и теперь тушу стали разделывать. Стив, чтобы не терять времени, показал, как и что нужно делать, а сам, вооружившись уже отрезанным филе, внимательно осмотрел его, понюхал и лишь после вроде как удовлетворенно кивнул головой.

– Пошли, выскочка, из этого куска уже можно начинать готовить! – окликнул ее кок, и Бернадетта отмерла, выныривая из своих обострившихся ощущений. Она поспешила следом за Стивом на камбуз, радуясь, что теперь можно будет отвлечься.