Последователи разрушения Елена Змеева

Покой спящего города пронзили грохот и треск. Кто-то возмущённо, зло закричал, и вскоре опустевшая улица утонула в пыли погони.

Вор мчался, прижав к бедру потёртую кожаную сумку. Он не оглядывался – прекрасно понимал, что недавние собеседники выбежали за ним всей толпой и дышат ему в спину. Скоро преследователи разделятся, разбегутся по узким переулкам и примутся загонять его, как охотничьи собаки добычу. Поймают – и всё, поминай, как звали. Не те это были ребята, чтобы оставлять вора в живых после того, что он натворил.

Мужчина грязно выругался и напряг всю волю, все накопленные силы, чтобы бежать на пределе возможностей. Первые лучи солнца озаряли дорогу бледно-розовым светом, и вор уже видел стоявшее впереди здание святилища – единственное двухэтажное строение в этом поглощённом бедностью квартале. Вот его цель. Миновав запертую дверь, он круто завернул за угол, ухватился за ветку старой яблони, подпирающей стену, и, подтянувшись, смог забраться на крышу. Позади слышались пыхтение и сдавленные проклятия: преследователи не отставали.

– Сам слезешь, или тебя сбросить?!

Он не ответил, лишь припустил что есть духу, балансируя на хрупкой, истончённой зноем и ливнями черепице. Прыжок, ещё прыжок. Ритмичные рывки вперёд – всё, о чём он мог позволить себе думать, пока не достигнет квартала ремесленников.

Что будет потом? Пока не важно. Важно то, что в сумке. Украденное надо сохранить и передать тому, кто сможет использовать это с умом.

По мере приближения к центральным улицам Рига дома становились выше, крыши – просторнее, но круче. Убогие домишки остались позади, уступив место крепким двухэтажным жилищам мастеров. Вор перескочил на один такой дом, ухватился за жёлоб, подтянулся и позволил себе перевести дух, поправить ремень сумки, перекинутой через плечо. Короткая остановка была ошибкой: что-то метнулось ему в ноги, и мужчина, глухо вскрикнув, упал. Ноги ниже колен спутал болас1. Вор достал нож и поторопился взрезать тугие веревки. Едва он поднялся на ноги, то столкнулся с самым быстрым из преследователей.

Он заметил широкий замах и отшатнулся. Лезвие полоснуло по лицу, чудом не задев в глаз. Кровь согрела щёку, начала затекать за ворот.

– Ну, тварь…

Вор не ответил. Он поднырнул под занесённую над ним руку и погрузил нож в печень противника, глубоко, по самую рукоять: дешёвый кожаный нагрудник не смог защитить неудачника. Услышав очередное оскорбление, он не удержался и злорадно повернул лезвие. Глухо застонав, умирающий осел на поросшую мхом крышу и утянул оружие вора с собой. Ничего страшного, у него есть ещё клинки. Лишь бы только недавние приятели не носили при себе чего пострашнее кинжалов и пращей.

Стук каблуков дал понять, что на крышу поднялись новые противники. Он рассмотрел троих. Скверно.

– Стойте! Давайте поговорим, – он поднял руки на уровень головы, так, чтобы они рассмотрели его пустые ладони.

– Отдай сумку, и, может, поговорим.

Тощая женщина в кожаной броне вышла вперёд и протянула руку. Она держалась уверенно, будто полностью контролировала ситуацию и совсем не замечала трупа соратника, лежавшего у самого края. Конечно же, она знала, под плащом Вора скрыто несколько метательных ножей. Мужчина инстинктивно отступил назад, она же недобро усмехнулась.

– Кончай его, Айв. Смерть предателю, – сказал головорез справа.

– Все мы в каком-то роде предатели, – возразила женщина и потрясла протянутой рукой. – Ну же. Отдавай.

Шаг назад. Вор увидел, что преследователи достали оружие, и сглотнул.

– Тебе некуда идти, – Айв покачала головой, изображая сочувствие. – Мы здесь. Мы внизу. Ох, да мы тут везде, по всему городу, если не заметил. Ты взаправду думаешь, что сможешь сбежать от верных?

Стоило ли сказать ей в лицо что-то колкое, чтобы потянуть время? Возможно. Хотя в его ситуации нож был бы более весомым аргументом.

Ещё шаг. Вор пошатнулся и едва не потерял равновесие: черепица кончалась, допрыгнуть до ближайшего здания он бы не смог – уж больно далеко. Падать невысоко; сгруппировавшись, можно будет отделаться ушибами, вот только на земле он будет словно в ловушке. Что ж, придётся раскрыть карты.

Беглец никогда не просил богов о помощи. Родители не учили его смирению и покорности, отец так и вовсе наказывал брать желаемое силой и не испытывать сожалений. Однако сейчас, зажмурившись, он был готов пустить слезу от затопившей его сознание мольбы далёким покровителям. Вор шагнул вниз и ощутил спиной пустоту. Сердце замерло на несколько мгновений, показавшихся ему густыми и плотными как трясина.

– Эй, где он? Куда… – слова, несущиеся вдогонку, оборвались.

Вор упал спиной в густую траву и покатился с холма, болезненно ощущая костями каждый камень, каждый бугорок. Когда бешеное мельтешение неба и земли прекратилось, он, кряхтя, поднялся на ноги и осмотрелся. У подножия пригорка начинался редкий молодой лес. Мрачные еловые лапы медленно шевелились на ветру, будто протягивая к нему когти-колючки. Где-то в корнях ближайшей пихты что-то завозилось, заворчало, но быстро затихло.

Получилось. Твою же мать, получилось. И заплечная сумка с бумагами при нём, а значит, он ещё может сбросить с себя груз предательства.

Вор поднялся на холм. Города отсюда видно не было, но он быстро понял, где оказался. Что ж, пора и честь знать.

«Ты думаешь, что это всё – по твоей воле?» – в голове раздался недобрый, жёсткий смех.

Истертая кожа перчаток скрипнула, когда он сжал пальцы. Мужчина утёр кровь, залившую пол-лица, и опустил веки. Снова шаг в пустоту – и он исчез.

Лишь поле, полное золотистых колосьев, отделяло И́су от городских стен. Стоит миновать крошечный клочок земли, и она дома! Девушка хотела войти в Бо́рег с поднятой головой, торжественно и горделиво, как человек, что проехал полмира и освоил магию огня. Как пиромантка, что была представлена кронпринцу Виленсии2 и отказалась быть его придворным магом. И что же в итоге?

Правильно. Это же Борег. На что она вообще надеялась?

Пятеро бандитов, чьи лица скрывали замызганные платки, выскочили из-за амбара и прижали её к покосившейся стене. Иса и рада бы была ускакать восвояси, но кобыла пала в восточных болотах около четырех дней назад – какая-то дрянь цапнула за бок, и животина загнулась, оставив девушку ни с чем. И вот она стояла одинокая и почти безоружная, спиной ощущая неотесанные доски, и с досадой смотрела на гогочущих мужчин.

– Не знаю, что интереснее, парни, – прогнусавил широкоплечий разбойник, по-видимому, главарь. – То, что у неё в котомке? Или что под юбкой?

– Тебе ж нравились бабы похудее, – подколол его прихвостень

– Брось. Кровь с молоком – мой любимый… напиток.

Он осклабился, и загорелая дочерна кожа смялась морщинами. Бандиты загудели, и детина уверенно двинулся на Ису. Он протянул руки к металлической пряжке, что удерживала на теле тонкий нагрудник из телячьей кожи; это было настолько пошло и избито, что чародейка решила подшутить над недалекими соотечественниками.

Дар проснулся, не требуя лишних телодвижений – Иса коснулась его силой воли и дала заветную свободу. В тот же миг сжавший лапу разбойник дико завопил, обдав девушку несвежим дыханием. Пряжка зашипела, и он отдёрнул руку: кожа начала краснеть и стремительно покрываться волдырями.

– Ты что, маг? – воскликнул другой бандит, совсем ещё молодой долговязый паренёк.

– Ага.

Главарь скривился. От прежнего желания лезть «пленнице» под одёжку не осталось ни следа. Дуя на ладонь, он скомандовал отступать. Кажется, он и до Исы познал истину, что с магами лучше не связываться. Особенно с местными.

Проводив взглядом банду неудачников, Иса улыбнулась. Перешла поле и наконец, собрав на сапогах всю грязь земли борегской, вошла в поселение. За время её многолетнего отсутствия город разросся чуть ли не втрое. Деревянные дома лезли друг на друга и обрастали кто лишними этажами, кто – пристройками, хлевами, сараями и огородиками, поросшими жидкой морковной ботвой. Здесь, как и в любом другом провинциальном городке Хизара3, здания строились так, как вздумается их хозяевам – не то что на юге; там, вблизи столицы, каждую постройку необходимо было согласовывать с чинушами из ратуши. Бесконечные перестройки и перекрашивания были одновременно доброй традицией и следствием того, что градоправителям хватало головной боли помимо забот о благообразности улиц.

Старый домик, в котором выросла чародейка, ничем не выделялся среди хаоса борегской застройки – разве что будто «застыл» во времени. Он так и остался крошечным, приземистым и неказистым, лишь облупившаяся оранжевая краска, горевшая на ставнях и причелинах, отличала его от соседей.

Дом стоял на отшибе – в самом конце квартала батраков и землепашцев. Невысокий плетень не скрывал садик, своей запущенностью способный довести до сердечной болезни даже самого жадного и отчаявшегося вора. Корявую бесплодную яблоню оплёл дикий виноград, чьи буйные побеги, перекинувшись на крышу, образовали сплошной живой полог над крыльцом. Желтеющие пырей и мятлик доставали Исе до пояса. Она с теплотой вспомнила, как в далеком детстве они с друзьями играли в этих зарослях: бегали на четвереньках, как лисы и зайцы, и вили в траве уютные гнёзда. Девушка ласково провела ладонью по травяным метелкам.