«Зачем я?» – сорвалось с губ Кайдена, прежде чем разум успел сдержать. Голос охрип. «Шлите отряд Клеймённых… Малкора…» Он ощутил черное безмолвие Малкора, обрушившееся на него волной абсолютного холода.

Вальтас тихо усмехнулся. Сухо, как треск ломающейся кости.

«Отряды исчезают в Болотах. Малкор… занят делами государственной важности». Тень у стены не дрогнула. «А ты… ты особь, Рифт. Мутант. Твоя сила – дикий хаос. Стихия. Непредсказуемость. Шанс, что ты сможешь… вжиться в шкуру этого Берсерка. Выманить его. Или, в худшем случае, достаточно долго агонизировать, чтобы я получил то, что от него останется». Он сделал паузу, его взгляд отяжелел, как гиря. «К тому же, твой запас «Успокоения»… исчерпан?»

Это не был вопрос. Это был приговор. Прогулка в ад в обмен на дозу, сдерживающую его личный ад внутри.

«Точка?» – выдавил Кайден, впиваясь ногтями в ладони до крови.

«Координаты будут ждать в твоем навигационном кристалле у Врат», – Вальтас махнул рукой, отмахиваясь от грядущей агонии. «След еще тепл. Двигай на запад, вдоль Старой Дороги Костей, пока кости не уйдут под трясину. Оттуда – прямо в пасть, на север, вглубь болот. Активность там была вчера на закате. Не подведи, Рифт. И помни…» – его бархатный голос стал тише, опаснее, – «…Лире потребуются… материалы. Скоро. Очень. Ее лаборатория в трущобах верхнего яруса Нижнего Города… уязвима. Болота – гиблое место. Для всех подряд».

Угроза. Кристально чистая. Принеси зверя – получишь яд, Лира спасена. Провались или сгинь – Лира станет новым экспонатом в Архиве Скверны.

Ледяная ярость, острая и чистая, вопреки всему, пронзила Кайдена. Он вскинул голову, встретив взгляд пустых пепельных бездн. Вальтас разглядывал его как уникальный, но ядовитый экземпляр под увеличительным стеклом.

«Принято», – проскрежетал Кайден.

«Восхитительно», – Вальтас коснулся уголками губ маски улыбки и взял перо. Представление окончено. Он вновь обратился в Архидиакона, погребенного в своих свитках. «Удачи на охоте, Рифт. Доставь диковинку».

Кайден резко развернулся и зашагал к выходу. Спину прожигал взгляд Малкора, бок – испуганный укол глаз девушки с чужеродными руками. Смрад ладана, химикатов и смерти смешался во рту со вкусом собственной крови – он вгрызся в щеку. Он вырвался в галерею архива, где Скриба все так же бесстрастно перебирал кожу мертвых слов.