Жнец Костей Даниил Хохлома

Глава 1: Камни Помнят Боль

Воздух в Редуте всегда вонял. Не просто плохо пах – он въедался. Смесь костной пыли с выжженных полей, гниющей плоти из братских могил за стенами, едкого дыма алхимических печей Ордена «Молотов Скверны» и вечного, непередаваемого запаха страха. Страха, который висел над городом-крепостью как пропитанный кровью саван. Кайден «Рифт» втянул этот смрад через рот, стараясь не дышать носом, и ощутил знакомую горечь на языке. Прах предков. И наших детей. Добро пожаловать домой.

Он стоял на узком каменном балкончике своей конуры – комнатушке над таверной «Сгнивший Якорь», что ютилась в самом гнилом брюхе Нижнего Города. Отсюда, с высоты трех этажей, Редут открывался во всей своей уродливой красе. Гранитные стены, черные от копоти и вековой грязи, вздымались к небу, затянутому вечным пепельным пологом. Где-то высоко, на верхних ярусах, тускло светили окна Домов Кузнецов и Алхимиков – тех, кто ковал оружие и варил яды для Ордена. Ниже – море покосившихся крыш, переплетение гнилых деревянных галерей, грязные улочки, где копошились люди, похожие на крыс. И над всем этим, доминируя как гнойный нарыв, возвышался Шпиль Ордена. От его подножия тянулись толстые, пульсирующие тусклым багровым светом трубы Колодца Скверны, уходящие глубоко под город. Кайден чувствовал их гул даже здесь, сквозь камень. Низкий, назойливый гуд, от которого дрожали зубы и начинали ныть старые шрамы.

Шрамы. Его рука, обтянутая грубой кожей, непроизвольно потянулась к груди под рваную рубаху. Под тканью скрывалась паутина мертвенно-белых линий, расходящихся от центра грудной клетки – эпицентра Разлома. Они горели. Не всегда сильно, но постоянно. Тлеющий уголек под кожей. Напоминание. Цена. Цена чего? Выживания? Или просто отсрочки конца?

Внутри черепа зашевелилось. Не боль. Пока еще нет. Шепот. Еле слышный, как шорох песка в давно умерших песочных часах. Разлом просыпался. Кайден стиснул зубы, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. Он повернулся и шагнул обратно в комнатушку. Темнота, лишь тусклый свет углей в очаге да щель под дверью. Вонь здесь была гуще – плесень, немытое тело, старое железо. И что-то еще… металлическое, кислое. Запах его собственной крови, вечно сочащейся из микротрещин на шрамах после особенно сильных проявлений силы.

На грубом столе, рядом с потрепанным кинжалом и куском черствого хлеба, лежал маленький глиняный флакон. «Успокоение». Алхимический костыль. Ядовитая благодать. Кайден взял его дрожащими пальцами. Холодный. Густая, мутная жидкость внутри казалась мертвой. Он знал, что будет потом: ледяное онемение, затихающий шепот, притупление боли… и пустота. Глубокая, бездонная пустота на месте всего, что когда-то делало его человеком. Но альтернатива была хуже. Отказ. Когда шепот превращается в крик, шрамы – в раскаленные докрасна трещины, а боль сжигает разум. И тогда ты либо сходишь с ума, либо делаешь что-то необратимое. Либо и то, и другое.

Он уже поднес флакон ко рту, когда в дверь резко постучали. Не просяще, как у нищего. Твердо, властно. Три удара. Металлом о дерево.

Кайден замер. Сердце, несмотря на «Успокоение» в руке, глухо стукнуло где-то в горле. Они. Он узнавал этот стук. Стук сапог Ордена по гнилым половицам.

Дверь открылась без приглашения. В проеме, заполняя его почти целиком, стоял Брандт. Один из «Молотов» низшего ранга. Клеймо на его правой щеке – стилизованный молот, выжженный в кожу и кость – пульсировало слабым красноватым светом. Его левая рука от локтя была заменена грубым, но смертоносным механическим захватом – «Клешней Скверны», стандартным вооружением пехоты Ордена. Глаза Брандта, маленькие и свиноподобные, с тупой жестокостью уставились на Кайдена.

«Рифт», – прохрипел он. Голос звучал как скрежет камней. – «Архидиакон зовет. Приказ». Он швырнул на пол у ног Кайдена свернутый в трубку пергамент, скрепленный черной восковой печатью с тем же знаком молота. Пергамент был грубым, желтоватым. Кайдену не нужно было приглядываться, чтобы понять – он сделан из человеческой кожи. Орден не тратил зря ресурсы.

Брандт даже не вошел. Он стоял в дверях, его массивная фигура загораживала скудный свет из коридора. «Не заставляй себя ждать, Безклеймный», – в его голосе прозвучало презрительное ударение на последнем слове. – «Диакон не любит опозданий. Особенно от таких… вещей, как ты». Он плюнул на пол у самых ног Кайдена, развернулся и зашагал прочь. Тяжелые сапоги гулко стучали по дереву.

Кайден стоял, сжимая флакон с «Успокоением» так, что пальцы побелели. Шепот в голове усилился, отозвавшись жгучей волной по шрамам. Вещь. Да, именно так они его и видели. Полезный инструмент. Опасный зверь на цепи. Безклеймный. Чудовище, которому повезло не стать Оссеем, но не повезло стать человеком. Он медленно наклонился, поднял пергамент. Печать была холодной, как лед. Он сломал ее большим пальцем.

Приказ был краток, выведен острым, безжалостным почерком клерка Ордена:

Кайдену, прозванному «Рифт».

Явиться немедленно в Скрипторий Шпиля. Получить задание.

Неисполнение карается лишением пайка и дозы.

Архидиакон Вальтас.

Ничего нового. Угроза была всегда одной и той же. Удар по последнему слабому месту. Кайден посмотрел на флакон в своей руке. Пустота или боль? Оцепенение или безумие? Он откинул голову и выпил «Успокоение» одним глотком. Жидкость обожгла горло, оставив горько-металлический привкус. Почти сразу по телу разлилось ледяное онемение. Шепот в черепе стих, словно его придавили ватой. Боль в шрамах отступила, сменившись далеким, почти приятным покалыванием. Пустота накатила волной, смывая страх, гнев, унижение. Осталась только холодная, отстраненная ясность. И гул Колодца Скверны, бьющийся в такт его замедлившемуся сердцу.

Пора, – подумал он без эмоций. Пора идти к хозяину.

Он накинул потертый плащ с капюшоном, скрывающий худобу и оружие на поясе, и вышел. Коридор «Сгнившего Якоря» был узким, темным и пропитанным запахом дешевого самогона и немытого тела. Пара пьяниц у дальней стены замолчали, когда он проходил мимо, прижавшись спинами к стене. Их страх был физически ощутим. Кайден не смотрел на них. Он спустился по скрипучей лестнице в общую залу.

Таверна была полупустой в это время суток. Теней, похожих на живые скелеты, сидели по углам, уставившись в пустые кружки. Бармен, толстый мужчина с лицом, покрытым оспинами, нервно вытирал стойку грязной тряпкой. Его глаза метнулись к Кайдену, полные привычного страха и отвращения, и тут же опустились. Никто не хотел встречаться с «Безклеймным» взглядом. Никто не хотел его внимания.

Кайден вышел на улицу. Воздух, вонючий и холодный, ударил в лицо, но он его почти не чувствовал. «Успокоение» работало. Он двинулся по грязной, заваленной мусором улочке Нижнего Города, направляясь к гигантскому подножию Шпиля Ордена. Над ним, сквозь пепельную дымку, тускло светило солнце – бледное, больное пятно на небе. Терра Оссис. Земля Костей. Его дом. Его тюрьма. Его медленно приближающаяся могила.

Он шел, не обращая внимания на шарахающихся прохожих, на плач детей в темных подворотнях, на крики торговцев гнилыми овощами. Он шел на встречу с Архидиаконом Вальтасом. На встречу с новым заданием в мире, где единственным милосердием была быстрая смерть. А ее здесь не давали просто так.

Глава 2: В Чреве Шпиля

Дорога к Шпилю пролегала через сердце Нижнего Города – лабиринт узких, кривых улочек, где каменные стены древних зданий нависали так близко, что почти смыкались над головой, превращая день в вечные сумерки. Воздух здесь был гуще, тяжелее. Пахло стоячей водой, испражнениями, болезнью и отчаянием. Люди, которых Кайден встречал, были тенями: сгорбленные, с впалыми щеками и глазами, в которых давно погас любой огонь, кроме страха. Они шарахались от его фигуры в плаще, прижимались к стенам, отворачивали лица. Шепоток бежал перед ним: «Безклеймный… Рифт…» Страх был привычным фоном, но сегодня в нем чувствовалось что-то новое – острая, дрожащая нотка паники. Словно город чувствовал приближение чего-то ужасного. Цикл, – мелькнуло где-то на краю онемевшего сознания Кайдена. Он близок.

Он миновал Рыночную Площадь – некогда центр жизни, ныне просто большая помойка. Жалкие лотки с гнилыми корнеплодами, кусками жесткого, как камень, мяса неизвестного происхождения, ржавым железом. Торговцы не кричали о своем товаре – они сидели молча, уставясь в грязь под ногами. Над площадью возвышался памятник первому Архидиакону – грубая каменная глыба, изображавшая человека с молотом, попирающего груду костей. Кости были настоящие, вмурованные в постамент – черепа, берцовые кости, ребра. Напоминание. Мы стоим на костях. И скоро станем ими.

За площадью начиналась Зона Перехода. Здесь улицы становились чуть шире, мостовые – чуть чище, но атмосфера была еще тяжелее. Появились патрули Ордена. Клеймённые. Не такие, как Брандт, с его примитивной Клешней. Эти были иными. Элита низшего звена. Их клейма – все те же стилизованные молоты – горели на лбу, на груди, на руках ярче, пульсируя кровавым светом. Их тела были искажены Скверной сильнее: у одного из-под доспеха торчали костяные шипы вдоль позвоночника, у другого челюсть была неестественно вытянута, усеяна мелкими, острыми зубами, тревожно щелкавшими даже в покое. Третий держал в руке не меч, а нечто вроде костяной дубины, сросшейся с его предплечьем. Их глаза, обращенные на прохожих, были лишены человеческого. Там горел только холодный расчет, голод и готовность к насилию. Они не обращали внимания на Кайдена – он был своим в их аду, хоть и парией. Но их взгляды, скользя по нему, ощущались физически, как прикосновение холодного лезвия.