Гул Колодца Скверны становился громче, превращаясь в низкое, давящее биение. Тук. Тук. Тук. Как сердце огромного мертвого зверя. Каждый удар отдавался вибрацией в каменных плитах под ногами, проникал сквозь подошвы сапог, входил в кости. Кайден чувствовал, как на это биение откликался его собственный Разлом. Шрамы под плащом не болели – «Успокоение» все еще держало их в узде – но они… вибрировали. Словно струны, натянутые до предела. Было ощущение, что если биение Колодца усилится, они просто лопнут, выпустив наружу то, что скрывали.

Наконец он подошел к Вратам Скверны – главному входу в Шпиль Ордена. Это были не просто ворота. Это была пасть. Огромная арка, вырезанная из черного, словно обсидиан, камня, обрамленная барельефами, изображавшими муки грешников, преображенных в Оссеев. Над аркой нависала чудовищная каменная голова с клыками – стилизованное изображение Жнеца или того, как Орден его себе представлял. Из ее открытой пасти струился тусклый багровый свет Колодца, падая на землю перед воротами кровавым пятном. Между массивными створками из черного металла, покрытого патиной и подтеками неизвестного происхождения, стояла стража.

Два Хранителя Порога. Они были выше Брандта, массивнее, покрыты тяжелыми, шипастыми доспехами из сплава черного металла и кости. Их клейма горели не красным, а грязно-фиолетовым светом, пульсируя в такт биению Колодца. Лиц не было видно – только узкие прорези в шлемах, из которых струился тот же фиолетовый туман. Один держал огромный двуручный молот, навершие которого было выковано в виде стиснутого кулака. У другого вместо правой руки был массивный костяной щит, сращенный с предплечьем, а в левой – цеп с шипастым набалдашником. От них веяло холодом смерти и абсолютной, нечеловеческой преданностью Ордену.

Кайден остановился перед ними, откинув капюшон. Фиолетовые щели шлемов уставились на него без эмоций.

«Кайден. Прозванный Рифт», – произнес он ровным, лишенным интонации голосом. «По приказу Архидиакона Вальтаса. В Скрипторий».

Хранители Порога не двигались. Они изучали его. Кайден чувствовал их взгляд, словно рентгеновские лучи, сканирующие его кости, шрамы, ту пустоту, которую оставило «Успокоение». Он ощущал давление их Скверны – тяжелое, вязкое, пытающееся проникнуть в его собственную искаженную природу. Разлом под плащом ответил слабой, едва уловимой вибрацией. Кайден стоял неподвижно, глядя в пространство между ними.

Прошло несколько томительных секунд. Наконец Хранитель с молотом сделал шаг в сторону. Его напарник с щитом остался неподвижен. Проход был узким. Кайден прошел между ними. Фиолетовый туман из щелей шлемов коснулся его кожи, оставив ощущение липкой гари. За спиной тяжелые створки Врат Скверны с глухим стоном начали смыкаться, отрезая последние лучи бледного дневного света.

Он оказался в Преддверии. Огромный зал, вырубленный в скальном основании Шпиля. Воздух был сухим, холодным и пропитанным запахом озона, горячего металла и… боли. Старой, въевшейся в камень боли. Стены были голыми, черными, без украшений. Единственный источник света – тусклые шары холодного синего пламени, закрепленные высоко под потолком в массивных костяных канделябрах. Они отбрасывали длинные, зыбкие тени. Посреди зала, уходя в темноту вглубь Шпиля, тянулась одна из главных жил Колодца Скверны – толстая, пульсирующая багровым светом труба, оплетенная черными металлическими обручами и покрытая сложными руническими письменами. Гул здесь был оглушительным. ТУК. ТУК. ТУК. Каждый удар заставлял содрогаться каменный пол и отдавался гулким эхом под сводами. Кайден чувствовал, как вибрация проходит сквозь него, встречаясь с ответной дрожью Разлома. «Успокоение» притупляло остроту, но не могло заглушить эту первобытную связь с источником кошмара.