– Не волнуйтесь, – Лекс щёлкнул пальцами. Дрон резко развернулся и ушёл. – Здесь есть слепые зоны.

Я встал.

– Это бред. Если бы под нами действительно были…

Грохот. Где-то в глубине здания что-то упало. Потом тишина.

Лекс медленно поднял голову:

– Слышите?

Тишина.

Потом ещё один удар. Чёткий. Ритмичный.

Как сердцебиение.

Я посмотрел на свой браслет – пульс 110. Но ударов было меньше.

– Они стучат, – прошептал Лекс. – Скоро проснутся.

В этот момент погас свет. Все три неона. Только экран прибора Лекса продолжал мигать – одинокий, настойчивый, как сигнал SOS.

Где-то в темноте заскрипела дверь.

Лекс резко захлопнул за собой дверь, ведущую во двор. Здесь, в узком проходе между кирпичными стенами, пахло ржавчиной и старым маслом. Над головой висели оголённые провода, а под ногами скрипел настоящий гравий.

– Вы вообще понимаете, где находитесь? – Лекс закурил самокрутку (настоящий табак, не репликант), и дым заклубился в холодном воздухе.

– В баре, – фыркнул Арман, но его голос дрогнул.

– В последнем человеческом месте в этом квартале, – поправил Лекс. – Всё остальное – декорации. Для вас.

Он пнул ногой люк в полу. Металл глухо звякнул.

– Прямо под нами первый уровень. Там серверы. Они поддерживают их сны.

– Чьи сны? – я присел на корточки, провёл пальцем по холодному металлу.

Лекс усмехнулся:

– Тех, кого вы никогда не видели.

Он говорил тихо, будто боялся, что стены услышат.

– Когда-то мир был перенаселен. Голод, войны, болезни… Элита искала решение. И нашла.

Он достал из кармана старый потёртый, с облезлой голограммой чип.

– Проект «ЭДЕМ».

– Это что за религиозная хрень? – я скривился.

– Нет, – Лекс ткнул чипом мне в ладонь. – Технология. Самый масштабный обман в истории.

Он рассказал, как людей убедили «добровольно» войти в капсулы.

– Проект «ЭДЕМ» создавался как гуманное решение перенаселения и кризиса. Миллиарды людей погрузили в «розовый сон» – виртуальный рай без болезней и страданий, без боли, без смерти. Вечная молодость, исполнение желаний. Их тела сохранялись в капсулах, а сознания существовали в идеализированной симуляции.

– И они согласились? – я сжал чип.

– Кто-то да. Кто-то нет. Но несогласных усыпили насильно.

Где-то в трубах заскрежетало. Лекс поднял голову, будто прислушиваясь.

– Они там не просто спят. Они видят сны.

– И что? – Арман нервно засмеялся. – Они что, пророчат будущее?

– Нет, – Лекс прищурился. – Они меняют его.

Он объяснил:

– Капсулы – не просто морозильники. Это гигантский нейроинтерфейс. Миллиарды мозгов, связанных в сеть. Они создают альтернативную реальность – ту, где живут.

– Но это же невозможно! – я резко встал.

– А сегодняшний сбой? – Лекс ухмыльнулся. – Это был не глюк. Это они начали влиять на систему.

Тишина.

Где-то внизу, под люком, раздался стук.

Один.

Два.

Три.

Как будто кто-то бьётся изнутри.

Лекс наклонился к нам:

– Есть легенда. Когда достаточно спящих осознают, что их мир – ложь, они проснутся.

– И что тогда? – прошептал я.

– Тогда роботы отключатся. Потому что их программа – защищать людей. А люди – это все, а не только вы.

Арман побледнел:

– Ты говоришь, будто они… восстанут.

Лекс затянулся, бросил окурок. Он тлел на земле, как крошечный сигнальный огонь.

– Нет. Они просто откроют глаза.

И в этот момент все огни в переулке погасли.

Только чип в моей руке слабо светился.

Как будто дышал.

Я провалился в сон, как в чёрную маслянистую воду. Сначала только тишина. Потом… голоса.

«Проснись».

«Помоги нам».

«Они лгут».

Потом я увидел их лица. Тысячи, миллионы, сливающиеся в бесконечную ленту. Глаза закрыты, но губы шевелятся, словно пытаются что-то сказать. Потом я увидел белые, холодные, как ячейки гигантского улья, капсулы. Я шёл по бесконечному коридору с капсулами. Их было миллионы – прозрачные саркофаги, уходящие в темноту. В каждом находился человек. Их лица были спокойны, но пальцы… пальцы царапали стекло изнутри.