Только через 2.8 секунды (я знал, потому что часы автоматически начали запись происшествия) робот-полицейский наконец среагировал. Его голова повернулась на 90 градусов, глазные сенсоры сузились, и он издал пронзительный звуковой сигнал.

Последовала странная, почти комичная суета. Робот-грузчик из ближайшего магазина бросился под грузовик, подставив свой титановый корпус. Медицинские дроны вылетели словно из ниоткуда, их сканеры замигали красным. Две сервисные платформы образовали защитный барьер вокруг женщины. Её подняли. Она была бледна как мел, но жива. Правый рукав разорвался, обнажив кожу с уже проступающими синяками.

– Как…, – мой голос звучал хрипло, – как это возможно?

Арман стоял рядом, его пальцы судорожно сжимали мой рукав. Я видел, как по его лицу бегают странные тени, будто под кожей шевелятся чужие мысли.

– Протокол «Альфа-1», – прошептал он. – Первичная защита человека. Должен срабатывать мгновенно. 0.3 секунды на реакцию. Здесь было… 2.8.

Я посмотрел вокруг. Люди начали собираться, но их лица выражали не ужас, а… недоумение. Как будто они видели падение метеорита посреди мегаполиса.

– Они не понимают, – сказал Арман. Его голос звучал странно – будто два человека говорят одновременно. – Они не понимают, что это невозможно.

Женщину уложили в медицинский модуль – прозрачную капсулу, где сразу начали сканировать её тело. Через стекло было видно, как её губы дрожат, а глаза бегают из стороны в сторону.

Когда капсула уехала, площадь опустела за считанные минуты. Только мы с Арманом остались стоять у того самого места, где плитка была слегка поцарапана.

– Видел? – Арман указал на камеру наблюдения. – Она не мигала красным. Ни одной камеры в радиусе 50 метров не было в активном режиме в те секунды.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. В нашем мире камеры никогда не выключаются. Никогда.

– Это был не сбой, – Арман повернулся ко мне. Его глаза отражали мерцание неоновых вывесок, но в глубине было что-то тёмное. – Это было отключение.

В этот момент наши браслеты одновременно завибрировали – экстренное сообщение: «Инцидент 14-09-2175. Технический сбой устранён. Все системы работают в штатном режиме. Рекомендуется продолжить обычную деятельность».

Арман ухмыльнулся. Впервые за всё время я увидел на его лице что-то похожее на страх.

– Они уже стёрли записи, – он показал мне свой браслет. – У меня осталась только эта.

На крошечном экране я увидел запись происшествия. В углу чётко виднелись цифры: «Задержка реакции: 2.8 секунды. Протокол нарушен».

– Пойдём, – Арман схватил меня за руку. – Пока они не стерли и это.

Мы зашагали прочь от площади, но я знал: ничего уже не будет прежним. Где-то в глубине системы появилась трещина. И теперь вопрос был только в одном – кто ещё об этом знает?

«Дариус, ваш друг Арман передаёт зашифрованное сообщение уровня «Аметист», – сообщила система. Голограмма ожила: «Старик, встречаемся в «Ржавом цилиндре», подходи на площадь Платона в 20:00. Увидел кое-что… интересное. Не говори никому. Код: «Солнечный зайчик».

Я нахмурился. «Ржавый цилиндр»? Этот старый бар в заброшенной промзоне, куда даже уборочные дроны заглядывали раз в месяц? Зачем туда идти, когда в радиусе километра от моего дома было не меньше дюжины премиальных заведений с квантовыми барами и нейрококтейлями?

Но что-то в тоне Армана, в этом детском коде «Солнечный зайчик» (наша шутка с подготовительных курсов), заставило меня стереть сообщение сразу после прочтения.

Вечером небо напоминало разбитый экран. Искусственные звёзды мерцали с едва заметным сбоем, будто кто-то в Центральном Узле слегка дёргал провода. Я заметил это сразу, как только вышел из дома. Арман ждал меня у фонтана, который бил не водой, а струями жидкого, синего, холодного, безжизненного света.