Волотов Дом находился за высоким плотом, который скрывал почти всё строение, оставляя лишь видимым крышу. Но даже так можно было заметить, как ярко блестела пламя костров, словно дневной свет остался на земле провести эту ночь. Ворота были открыты, и люди со всех сторон поселения шли к главному зданию. Дрожал свет от костров, и только сейчас, рядом с Волотовым Домом, с помощью пламени и месяца, можно было увидеть небольшую тень вдалеке – замок.

Замок был спрятан за кронами деревьев, и хоть он и стоял на самой высокой местности за болотом, тем не менее отсюда можно было увидеть только его шпили. Замок этот всегда пугал парня, хоть и любил Данка сказки про него. Парень вздрогнул и отвернулся. Сегодня решится дальнейшая судьба их деревни – будут ли они жить так красиво следующее лето, как, пожалуй, последние триста лет?

Люди проходили через главные ворота и шли к тотемам, минуя великое множество костров. Жар от них распространялся на весь двор, где находился главный дом поселения. Около тотемов они клали подарки и угощения для Перуна и Матери-Земли. После того как люди положили свое сокровище около богов, они шли в Волотов Дом, чтобы быстрее занять выгодное место, ближе к главному огню. Так и Данка с семьёй положили под высеченным из дерева бога то, что подготовили за день и поспешили войти в Дом.

Под крышей собралось уже почти все поселение. Ближе всех к огню, который находился в самом центре Дома, сидели дядя Мстивой с женой Новой и сыновьями Святом и Изяславом, рядом с ними был Мокша-пастух, который о чем-то разговаривал с дедом Милорадом. А с другой стороны напротив сидел кузнец Сварог. Сзади подошел прихрамывая (где-то на охоте волк схватил за ногу) охотник Лютомир с семьёй, была тут уже и тетя Галуба, и Святар с другого конца от Данкавого дома, а Ждан бывший воевода спал у самой стены, рядом с ним лежал пустой рог. И многие другие, кого Данка видел лишь несколько раз на лугах и на празднике. Так они подошли и сели с семьей Мстивоя, здесь было хорошо видно да и с их семьёй они дружили. Поэтому Умислав начал сразу вести беседу с Мстивоем, тогда как Мира покраснела, когда сыновья Мстивоя, и подсевший к ним Мокша-пастух начали говорить ей приятные слова насчет ее красоты. Данка же смотрел сразу на три престола, стоявшие в глубине дома, пламя костра освещало их и от этого они казались величественнее.

Эти три престола были разные по высоте – один стоял на ступеньках и поэтому был выше двух остальных, но по левую руку престол был выше престола по правую. Центральный был украшен черепом лося с цветами клюквы. Тот, что находился по левую черепом яка с пшеницей, по правую – черепом волка с листьями папоротника. И рядом с каждым троном стояли по два дружинника, в стороне стоял Градимир, на котором была очень красивая сбруя и шлем с драгоценными камнями. Данка заметил у среднего трона и Яра, который учил их, как владеть мечом, луком или топором, и порой рассказывал им о старейшинах и их заслуги перед поселением. После разговора у Данки всегда складывалось впечатление, что старейшины настоящие боги. Также здесь были и другие дружинники. Рядом с Яром стоял Лютовлад, далее к левой стороне Радогор с Уйкай, а по правую – Яромир с Завидом. Каждый из них был крепок и силен, хоть и уступал Завид в росте остальным, а Лютовлад в ширине. Рядом с Градимиром находилась жрица Марана. Она стояла у самого угла дома, была в тени и Данка не мог её полностью рассмотреть.

Данка посмотрел на главные двери, через которые они только что пришли и откуда в зал войдут три старейшины. Без них праздник не начнется. Ждать их долго не пришлось и вот появился первый старейшина – Вышеслав. Это был самый младший из старейшин, которому было около тридцати лет. Высокий и крепкий, с красивым лицом, один глаз его – голубой – ярко блестел, другой – темный, серый, цвета земли – забирал весь мир. И он смотрел на всех так, будто знал какую-то тайну, известную только ему. Одет Вышеслав был в волчью кожу с покрывающим его голову волчьим скальпом. Вышеслав подошел к костру, поднял руки к огню, потом прикоснулся ко лбу (при этом произнес «Радуйтесь!»), И пошел к трону по правою руку его. Сев на свое законное место, положил ногу на подлокотник, осматривая людей насмешливо-презрительным взглядом.