– Мама, ты не волнуйся, пожалуйста. Хорошо? Обещаешь?

Мать подняла взгляд к сыну, словно только сейчас заметив его. Она обняла и поцеловала его в голову.

– Да все будет хорошо, сынок.

– Мать, волк Орлика убил, – слова сами выскочили.

Мать оттолкнула от себя Данку, посмотрела серьезно, словно он лжет, потом обратилась к мужу, – Умислав все также сидел не поднимая головы, – привлекла сына к себе. Слезы больше не лились, Иванка только говорила:

– Мать-сыра земля, избавь от Чернобога Орлика, и нашу семью, сохрани. Прошу!

Она говорила это бесконечно, больше не в силах лить слезы, словно смирившись с тем, что ждет их вечером. «И на что Мира такая упрямая?» Вновь прозвучало в ее голове, так как теперь все зависело от богов, как они решат. Умислав встал, подошел к жене и обнял детей и жену. Когда в дом вошла Мира все посмотрели на нее. Девушка даже не сразу поняла, чего мать плачет, а отец обнимает её младшую сестру и брата. И почему в воздухе летает такое ужасное чувство наступления беды.

Златка подскочила к ней:

– Мира, Мира, вот видишь, ты про яйцо пошутила, а мать плачет.

Мира, не понимая, что она сделала не так, подошла к матери. Иванка встала и, глядя прямо на дочь глазами снова полными слез, сказала:

– Молись, дочь, чтобы спасли нас боги сегодня.

Папа подошел к Мире и поцеловал ее в лоб. Потом, не глядя на семью, вышел из дома. Мира, испугавшись неизвестного, проговорила жалобным голосом, надеясь, что мать её успокоит:

– Мать, ответь, так что-то плохое будет, что я отказала?

– Все будет хорошо, дочь, все будет хорошо, – сказала Иванка, – будем к празднику собираться.

Иванка вытерла те слезы, что еще остались на щеке и, хлопнув в ладони, громким радостным голосом, который бывает, когда человек успокаивает себя, проговорила:

– Так, Данка, беги на улицу, надо вам с папой яблок насобирать. Златка, ты будешь мне помогать дальше с хлебом, а ты, Мира, иди набери воды и сюда неси, потом я тебе скажу, что дальше делать.

И каждый пошел по своим делам.

Скоро Мокша-пастух отвел стадо по домам, и Милавица с Черникой стояли в хлеву. Милавица каждый раз оборачивалась, ища своего сына, надеясь, что он где-то спрятался от неё и вот-вот выбежит, и не дождавшись сыночка, замычала так, что её голос подхватила Черника, а после завыла собака, решив, что коровы хотят с ней пообщаться. Умиславу же пришлось идти и успокаивать домашних животных.

Шли последние приготовления в Данкавом доме. Иванка никак не могла нацепить поверх головы Златки венок с разноцветными ленточками. Данка, сидевший на скамейке у окна, наблюдал, как плавно солнце пряталось за лесом, как размеренно оно двигалось в своем путешествии по земле. В этот момент, он представлял, как проходят приготовления в других домах. Видимо, все собираются так, как и они. Девушки примеряют венки, ребята подпоясываются белыми поясами, кто-то возносит молитву богам, чтобы те оберегали их сегодня вечером. И в каждом доме, в каждой его части, в самом воздухе, присутствует маленький нервный дух, дух неизвестности, который рождается перед важным событием. Но в Данкавом доме этот дух поселился еще с утра – смерть животных случилась не просто так. И мальчик это замечал по тому, как мать пыталась зацепить венок Златке, руки ее дрожали и ничего у неё не получалось. Как отец пытался с твердым лицом скрыть свой взгляд волнения, и видимо только Мира не замечала вокруг ничего и была такой, как всегда. Она уже оделась в самое лучшее белое платье с красным тонким пояском на узенькой талии и крутилась возле маленького зеркала, рассматривая себя со всех сторон. Данка мог в это время только позавидовать её безмятежности. Отец же в этот момент сидел на скамейке за столом, потирая ус одной рукой и нервно стуча пальцами по столу другой.