Как подобает человеку его сословия, Рауль сразу же представился. В ответ мужчина за столом расплылся в улыбке и, покинув своё место, в весьма шустрой для своего возраста манере, направился к нему.
– Мой мальчик, к чему эти церемонии.
Приблизившись, он неожиданно для Рауля обнял его. Это привело Рауля в такую растерянность, что он не нашёл ничего лучшего, как вновь склонить голову в знак приветствия.
Слегка отстранившись, пожилой мужчина похлопал Рауля по плечам и бегло окинул взором, на несколько секунд задержав взгляд на глазах. Рауля это смутило.
– Прошу прощения мой мальчик, ты странным образом напомнил мне молодые годы, – со странным сожалением произнёс пожилой мужчина и отвёл взгляд в сторону. Но буквально через несколько мгновений его лицо вновь осветилось, и он взглянул на Рауля.
– Как ты догадался, я губернатор этого места и наместник Его величества в здешних широтах.
Второй мужчина оставался неподвижным и с интересом изучал Рауля. Губернатор тем временем продолжал:
– Ты даже представить не можешь, через что мы здесь прошли, когда узнали о нападении на нашего доблестного «Гермеса». Буду честен: все были убеждены, что судьба бедного корвета предрешена. Это грозило стать настоящей катастрофой, учитывая важность информации, которая находилась на борту. Не скрою, то были одни из самых худших минут в моей жизни. Но буквально несколько часов спустя, мне сообщают, что в гавань вошел тот, кого мы успели похоронить и выпить за упокой. Признаюсь, я не очень верю в чудеса, но то, что совершил ты – настоящее чудо. Посему, ты настоящий чудотворец, мой мальчик.
Губернатор остановился, заметив на лице Рауля немой вопрос.
– Тебя, вероятно, интересует, как нам удалось так быстро всё узнать? Всё до безобразия просто. Недалеко от места нападения проходил курьерский баркас, который находился на достаточном удалении, чтобы не быть замеченным в пылу сражения. Но с него в свою очередь успели разглядеть, как несчастное французское судно стало жертвой английского военного корабля.
Губернатор задорно рассмеялся.
– Бесхребетные бумажные трутни, они даже предположить не могли, на что способен истинный французский дух.
Губернатор с восхищением ещё раз окинул Рауля взглядом.
– В двух словах мне успели описать картину самой баталии, но ты же понимаешь, без подробностей я тебя не отпущу.
Рауль учтиво склонился и кратко, но стараясь не упустить ни одной детали, пересказал весь ход сражения.
Едва рассказ был окончен, губернатор взбудоражено ударил кулаком по столу.
– Будь я проклят, если в нашем флоте служат не самые достойные офицеры!
Рауль зарделся и смущенно склонил голову. Губернатор же в свою очередь сделался серьезным.
– А теперь к самому важному, мой мальчик. Что с корреспонденцией из Версаля?
– Она в холле с надёжным человеком.
– Скорее пригласи его.
Рауль приоткрыл дверь и вполголоса попросил «мистера суровость» войти. Тот словно не услышав, продолжал находиться к нему спиной. Пауза затянулась чересчур долго. Рауль ещё раз, но более громко и твёрдым голосом озвучил свою просьбу, уже больше походившую на приказ.
«Мистер суровость» выждал несколько секунд, словно силясь принять какое-то решение. Ещё мгновение и он накинул дождевик, свисавший с руки и, высоко подняв воротник, подошёл к Раулю.
Когда они поравнялись, Рауль бросил на него гневный взгляд.
– После, у меня будет с тобой серьёзный разговор, сердито произнес он и отстранился, позволяя тому пройти.
– Спешу представить главного творца чуда, о котором вы наслышаны – мой верный и надёжный…
– Слуга, – закончил за него фразу «мистер суровость». – Господин Рауль чересчур преувеличивает моё скромное участие на фоне своего поистине грандиозного вклада в успех.