Рауль по-доброму рассмеялся.

– Мой суровый скептик, ты стал слишком подозрительным и мнительным, судя по всему возраст дает о себе знать.

Он добродушно похлопал «мистера суровость» по плечу.

– Лично я не вижу ничего общего между случайной встречей двух враждующих судов и желанием местного подхалима снискать благодарности губернатора.

– Дай ты Бог, – пробормотал «мистер суровость», – дай ты Бог.

– Кстати, каковы первые впечатления? Еще не жалеешь о решении покинуть голубушку Францию? – совершенно невозмутимо произнес «мистер суровость», словно желая сменить тему разговора.

– Ты смеешься? Каждую минуту убеждаюсь в правильности принятого решения. Не могу это объяснить, но чувствую какое-то странное родство с этим местом, я будто почувствовал себя дома.

Рауль блаженно втянул воздух и прикрыл глаза.

– Во Франции была не моя жизнь, моя настоящая жизнь начинается здесь, и эпизод с английским фрегатом только убедил в этом.

Рауль запнулся, очевидно пытаясь рационально сформулировать мысль в бурном потоке захлестнувших его эмоций.

– Тот бой был словно водоразделом, в котором мое новое я бросило вызов мне прежнему и взяло верх. Отныне мое место здесь, и я намерен остаться тут навсегда.

«Мистер суровость», лишь еле заметно ухмыльнулся в ответ.

Увлеченные разговором, они не заметили, как прошли несколько переулков и дорожных разветвлений, при этом каждый раз выбирая верный маршрут.

Рауль остановился.

– Постой, тебе не кажется, что мы могли пойти не тем путем?

На лице «мистера суровость» появилось замешательство, которое, как показалось Раулю, было наигранным.

– Не знаю, но судя по молчанию лейтенанта, природная интуиция нас не подвела.

Его слова звучали непринужденно, но несмотря на искусную маскировку, Раулю удалось уловить нотки волнения в его голосе.

Лейтенант поравнялся с ними.

– Что-то случилось? – вежливо поинтересовался он.

– Мы с месье Раулем люди здесь новые и боимся заплутать по невежеству. Не будете ли вы столь любезны идти первыми?

Лейтенант искренне удивился.

– Вы так уверенно выбрали кратчайший путь, и я подумал, что вы уже бывали здесь раньше.

– Новичкам везет, – извиняющимся тоном произнес «мистер суровость», – но если вас не затруднит…

– Разумеется, – с готовностью ответил лейтенант, не дав ему закончить. Сделав солдатам соответствующий жест, он двинулся вперед. «Мистер суровость» с явным облегчением последовал за ним. Рауль, с поселившийся в глазах загадкой проводил своего старого друга и неспешно направился следом.

Остаток пути они молчали. О чем думал «мистер суровость», понять было невозможно, так как его вечно мраморное лицо не оставляло шансов уловить хоть малейший намек на то, что происходит в его голове. Рауль же пребывал в весьма противоречивых чувствах. С одной стороны, его обуревало радостное настроение, сродни что испытывают дети, получившие долгожданную игрушку, но с другой, слишком озадачивало, если не сказать настораживало, поведение «мистера суровость». Буквально за одни сутки тот настолько изменился и открылся с новых сторон, что перед Раулем предстал некто другой нежели человек, которого он знал все эти годы и который не имел ничего общего с тем, кто нянчился с ним в младенчестве, вытирал первые «юношеские слюни» и по сути заменял обоих родителей. Сейчас от того заботливого и местами милого создания не осталось и следа. Мысль, что самый близкий человек все годы носил маску, под которой скрывалась совершенно иная личность, ввергала Рауля в шок и одновременно интриговала.

Наконец они подошли к довольно крупному особняку, окруженному высокой изгородью. Перед входом на карауле находились двое солдат. Лейтенант ле'Монтье обернулся к Раулю и «мистеру суровость» и попросил сдать оружие. Выполнив просьбу лейтенанта, они прошли внутрь. Минуя двор с ровно выстриженным газоном и кустами причудливой формы, все трое оказались в губернаторской резиденции.