Мы сели на скамью и устроили пир.

– Паша, главный оперативник сказал, что именно ты помог быстро нас найти. – Люба помолчала. – Как хорошо, что ты не улетел тогда!

– Люба, прости меня!

– Жалко тюбики с красками пропали. Один из бандитов специально наступил на них, чтоб раздавить.

– Мы купим тебе новые краски. Ты выучишься на курсах, а я сдам все дела и перееду жить в Красноярск. Хорошие энергетики повсюду нужны. Не смотри на меня так – я все решил.

[1] Наути́лус – Наути́лус Помпи́лиус, одна из наиболее известных советских и российских рок-групп во второй половине 1980-х и в середине 1990-х годов.

[2] ФСИН – федеральная служба исполнения наказания.

Соль Решетникофф

Настигшим жертву хищником самолет вцепился в землю. Содрогнулся, сбрасывая с себя усталость пути, и затих. Писатель Вадим Жук, чья жизнь была расписана по минутам, сжал подлокотник и выдохнул: «Надо забрать чемодан, выпить кофе, перебронировать рейс до Милана».

Рядом сидела Даниэла, его девушка, и, не отрываясь от журнала, увлеченно перелистнула страницу. Откусила круассан. Крошки мелкими уликами преступления против порядка упали на глянцевый лист. Вадим улыбнулся – всякий раз она напоминала, что по соседству с его упорядоченным миром живет хаос.

– Чем больше я интересуюсь астрологией, тем сильнее в нее влюбляюсь. Слушай, прям сюжет для твоего нового романа! – жуя, сказала его девушка. – «В этом аэропорту время живет по своим законам. В периоды ретроградного Меркурия его градусы синхронизируются с координатами скрытого грота Ганимеда в Апеннинах. Тогда происходят аномалии: даты путаются, нити судьбы переплетаются, притягивая отголоски из прошлого». Представляешь, сейчас как раз этот самый ретроградный Меркурий. Мы вот-вот войдем в один из порталов.

– Портал, где теряются чемоданы, – не глядя в ее сторону, заметил Вадим. Его скепсис был непробиваемым бастионом, возводимым годами.

Он перевел взгляд на яркие буквы глянца. Заголовок обещал «десять мест на земле, где время течет иначе».

– Журналистский треп, – Вадим посмотрел на часы. – Когда же они рукав подвезут?

– Ну-ну, мистер Скептик, – хихикнула Даниэла. – Хотела бы я покопаться в твоем прошлом.

Вадим нагнулся, рассматривая в окне иллюминатора огни посадочной полосы. Они то гасли, то вспыхивали, словно метались между принятием и сопротивлением. «Получилась бы хорошая метафора для моего героя. Бедняга! Он никак не примет выбор близкого человека, а мне не удается дописать финал романа. Вот поедим, спланируем поездки по Италии, и, в ожидании следующего перелета, поработаю над рукописью», – подумал Вадим.

Автобус доставил их к терминалу, выгрузил на холодном перроне. Даниэла сильнее закуталась в объемный бомбер:

– Бр-р! Морозилка! Как ты тут жил?

Угрюмый Вадим устремился в сторону зоны прилета.

Здание аэропорта раскинуло перед ними длинные коридоры из металла и стекла. Они поблескивали в свете фар, будто глаза древнего исполина, терпеливо поджидающего вновь прибывших. Из терминала вырвался горячий воздух. Кто-то громко выругался на непонятном языке, но звуки потонули в общем шуме, сливаясь в хаотичный гул. Указатели мигали, меняя направление, стоило лишь отвести взгляд. Вадим потер виски: в них пульсировала головная боль, растягивающая мысли до пронзительного скрипа.

Он отдышался, стараясь сбросить с себя беспокойство – суматоха в толпе его раздражала – и прищурился в поисках табло – очки, как и рукопись, Даниэла умудрилась переложить в багаж.

Она мягко толкнула его в плечо:

– Ищешь очередную причину для недовольства?

– Пытаюсь рассмотреть время вылета стыковочного рейса. Кстати, где тут кофейня?