Только вот, наверное, ведьма всё равно её услышит. Даже если Дарёна останется на месте и её не выдадут торопливые шаги, то очумелый стук сердца скрыть не получится. Несмотря на жару, пот на спине Дарёны стал ледяным, пальцы, сжимавшие дерево игрушки, свело. Вот сейчас ведьма протянет костлявую, усеянную бородавками руку, схватит её за плечо…

Ветка над Дарёниной головой закачалась, зашелестела, на голову девочке посыпались кусочки коры и листья. Дарёна взвизгнула и побежала вперёд по дороге, словно вспугнутый заяц. Вслед ей нёсся насмешливый сорочий стрёкот.

Пробежать с тяжеленной корзинкой девочка смогла немного, но благо до соседней деревни было уже рукой подать. Когда она перешла с бега на шаг, лес уже стал редеть, мельчать, превратился сначала в высокие кусты, поманил просветом, за которым начиналось поле. Миновав последние деревья, Дарёна остановилась, наконец давая себе полноценную передышку. Подула за ворот рубахи, прилипшей к телу, отряхнула юбку, сняла косынку, вытерла ею лицо и шею, снова аккуратно повязала на голову, подобрав все выбившиеся волосы. Пусть никто не скажет, что она неряха. А то ведь и тётке не поленятся передать, а она потом Дарёну отлупит за то, что позорит перед честными людьми.

Дарёна сделала несколько шагов, не выдержала, обернулась. Лесная дорога казалась лазом в чью-то огромную нору – тёмным, бесконечным. От одной мысли о том, что ей ещё как-то придётся возвращаться, по спине вновь пополз ледяной пот.

В доме горшечника Дарёна никогда не была, но соседнюю деревню знала неплохо, быстро разобралась, куда идти. Бабушка была отсюда родом и, пока у неё ещё не болели ноги, часто приходила – и к подругам, и к родне. Брала с собой и Дарёну. Девочке казалось, что любили её тут чуть больше, чем в тёткином доме, но, может, это потому, что не им она нахлебницей стала.

Перед калиткой нужного дома Дарёна замялась. Заходить или стучать? А услышат ли? В родной деревне и тут, у родни, все ходили друг к другу по-свойски, но как поступить сейчас, Дарёна не знала, калитка была не прикрыта, а заперта на засов. Подцепить его снаружи проще простого, но стоит ли?

Пока она сомневалась, от крыльца отделилась серая тень. С перепугу Дарёне показалось, что это волк, пёс был почти с него размером, но более худой, поджарый. Только потом девочка разглядела и вислые уши, и более лохматую и угловатую мордую. Пёс потянулся, встряхнулся и лениво потрюхал к калитке. Дарёна невольно попятилась. Перепрыгнуть невысокий забор такому кобелине раз плюнуть, что тогда делать? Прыгать пёс, хвала богине, не стал. Сунул между досок калитки кончик влажного носа, деловито пошевелил им, втягивая воздух, сел на попу. Посмотрел на Дарёну умными ярко-оранжевыми глазами и внушительно тявкнул.

И без того взбудораженная прогулкой у ведьмы под носом, девочка только каким-то чудом не выронила корзины и не бросилась бежать прочь. Повезло, что со двора почти сразу раздался мужской голос с несколько непривычным мягким говором:

– Кто там?

Дарёне бы ответить, чтоб скорее отозвали пса, но горло у неё сомкнуло. Благо хозяин показался из-за пристройки быстро. Высокий, широкоплечий – одним словом, огромный, но совсем не угрожающий. Может, Дарёна не успела испугаться ещё больше, потому что, увидев её, он сразу тепло улыбнулся.

– Здравствуй, малая, – сказал он. Глянул на корзины. – Ты от Марфы?

Дарёна кивнула, снова перевела взгляд на пса.

– А! – спохватился хозяин. Отпихнул пса от калитки, придержал за ошейник и отодвинул засов. – Проходи, не бойся. Айт не кусается. Он не на тебя лаял, меня так звал. Напугалась?