Как тут не напугаешься! Дарёна кивнула и тут же покраснела: пёс и правда ведь не выглядел злым. Дома кобель, которого держали на привязи во дворе, рвался бы, брызгал слюной и скалил зубы. Айт сидел спокойно у хозяйской ноги, только вывалил из пасти розовый язык и тяжело дышал – видать, ему тоже было жарко. А когда Дарёна двинулась к калитке, завилял-завозил по земле длинным, чуть изогнутым на конце хвостом.

– Я – Желан, – представился хозяин, захлопывая за девочкой калитку. Прищурился, помолчал и предположил: – А ты, должно быть, Дарёна?

Она кивнула, посмотрела на пса, тянувшего к ней любопытный нос, и не стала отступать.

– Ну вот и славно, – улыбнулся Желан. Отпустил пса, протянул руку к одной из корзин. – Давай, тяжело же. И пойдём в дом.

Спорить девочка не стала, покорно отдала корзину и пошла следом за хозяином. Интересно, откуда он родом? Раньше Дарёна не слышала, чтобы так разговаривали ни городские, ни купцы, что к Федоту приезжали со всех концов царства.

Дом этот ставил не Желан, это Дарёна знала точно. Раньше тут жила большая семья, но в одну злую зиму почти всю её выкосила лихорадка. Оставшихся в живых забрала к себе родственница, которая – говорят – хорошо устроилась в городе. Пяток лет дом простоял пустым, и, когда приехал Желан и примерился поселиться в нём, ему не стали мешать. Ясно было, что старые хозяева сюда уже не вернутся.

То, что дом не новый, буквально бросалось в глаза. Дерево сруба потемнело, ссохлось, крыльцо перебирали наново – вон, доски яркие и свежие. Новыми были и ставни, стоявшие под красными окнами. На одном из них была начата какая-то замысловатая резьба, второй был полностью чист. Видимо, хозяин вырезал сам, от случая к случаю.

Дом был старым и тёткиного совсем чуточку побольше, но ощущения у Дарёны вызывал совсем иные. Тётка не только складировала в сенях или, бывало, прямо в избе часть товаров для лавки, она ещё собирала и всякий не нужный никому хлам, который вроде выбросить жалко, но и починить не выйдет. В доме Желана было просторно, светло и дышалось как будто бы легче. Вот бы в таком доме пожить хоть чуток!

В избе оказалось прохладно, печь сегодня, судя по всему, не топили. Желан указал на лавку, и Дарёна села на самый краешек, помотала головой, когда он предложил ей квасу. Отказалась она только из смущения, пить ей хотелось. А теперь – захотелось ещё сильнее. Может, стоило всё-таки согласиться? Дарёна стушевалась, уткнулась взглядом в столешницу. Говорить, что она вдруг передумала, казалось ещё глупее. Тем более Желан не стал настаивать, может, он только из вежливости предложил: вот ещё потчевать её!

Желан поставил корзину с гостинцами на стол и, сказав, что сейчас принесёт горшки, вышел. В избе с Дарёной остался Айт. Пёс устало проследил, как хозяин снова выходит в жару, совсем по-человечьи вздохнул. Повертелся и плюхнулся на пол у Дарёниных ног. Сперва девочка замерла, но потом даже отважилась опустить руку на загривок и погладить жёсткую, серую с необычным золотистым отливом шерсть.

Одной в чужой избе было странно и неуютно. Дарёна огляделась, не зная, куда себя деть, зацепилась взглядом за полку на северной стене. Она была заставлена глиняными фигурками: там были и звери, и птицы, и даже какие-то рыбы. Но больше всего Дарёну заинтересовала фигурка жар-птицы с расправленными крыльями и длинным хвостом. Дарёне очень хотелось посмотреть на неё поближе, но в ногах её лежал пёс. Может, он затем и лежит, чтоб не ходила, где её не просили, и не украла чего. Дарёна невольно покраснела. Она бы никогда! Ни в жизни! Только посмотрела бы поближе и всё. Проверять, выпустит ли её пёс, девочка не решилась, и всё, что ей оставалось, – рассматривать жар-птицу издалека. К тому же в сенях послышались голоса. Хорошо, что никуда не пошла! Как бы объясняла потом?