– Зита, – поправила его незнакомка.

– Зита… – повторил Фриденсрайх, и в его устах незатейливое имя прозвучало, как плач свирели, как тоска по дому, как опустошенное селение.

Зита невольно вздрогнула, что не укрылось от маркграфа.

– У вас был отец? У вашего отца было имя?

– Зита Батадам, – сказала незнакомка, как отрезала.

– Барабанная дробь, а не имя, – с некоторым презрением молвила Джоконда. – «Розита» намного благозвучнее. Помни, что я всегда тебе это говорила.

– А я говорила тебе… – Зита осеклась.

– Что вы хотели сказать, Зита? – с неподдельным интересом спросил Фриденсрайх, а Зита снова содрогнулась.

Застонал двухструнный ребаб. Загорелись свечи. Разломился хлеб. Посыпалась соль.

– Ничего.

– Фриденсрайх фон Таузендвассер к вашим услугам, – сказал Фрид, и склонил голову в учтивом поклоне.

– Мир вам, господин хороший, – сказала Зита, и спрятала глаза.

– Меня зовут Йерве, – представился и Йерве, и тоже поклонился. – Йерве из Асседо.

– Почему вы не помогали другим мужчинам тушить пожар, мсье фон Таузендвассер, – спросила Джоконда, бросив беглый взгляд на Зиту, – а отсиживались в повозке вместе с Нибелунгой?

– Я труслив и боюсь огня, – ответил Фриденсрайх. – Но неужели в Париже вы не обучились такту? Впрочем, вы правы: к чему нам этикет в этой забытой богом провинции? Забудем о нем. Откуда вы родом? Кто ваши родители?

– Я сирота, – с достоинством ответила Джоконда. – Я родилась в герцогстве Миланском, и в юном возрасте вышла замуж за пикардийского дворянина, который был проездом у делла Торре.

– У самих делла Торре, властителей Милано! Вообрази, Йерве из Асседо, какой чести мы удостоились, разговаривая с Джокондой из Милано!

– Великая честь, – с неподдельным восхищением согласился Йерве.

– Да, да, именно так. Я была представлена им кузиной моей бабушки, служившей фрейлиной у младшей дочери…

– Значит, ваш супруг?.. – снова вмешался в рассказ Фриденсрайх.

– Шевалье де Шатоди влюбился в меня без памяти, но ему не составило труда заручиться моею благосклонностью, поскольку не было при дворе кавалера благороднее и отважнее. Мы обвенчались, получив благословение архиепископа Висконти, и шевалье увез меня в Париж, где поступил на службу к королю.

– К какому королю?

– Это допрос? – возмутилась Джоконда. – Вы плохой слушатель, мсье фон Таузендвассер, и все время меня перебиваете.

– Миль пардон, мадам. Продолжайте.

– Франкские монархи сменяют друг друга быстрее, чем времена года. Сперва шевалье служил у Шарля, затем у Франсуа, а потом у очередного Шарля. Следующий король решил присоединиться к крестовому походу, и мой супруг был вынужден отправиться на Восток вместе со своим сувереном. Спустя год мне сообщили о трагической гибели шевалье де Шатоди в Севилье. Или в Кордобе. Я не могу с точностью сказать, но он принял смерть от рук неверных в Андалусии во славу Спасителя и христианнейшего из королей.

– Соболезную вам, сударыня, – с чувством сказал Йерве, несмотря на то, что выслушивал эту историю раз в пятый, если не в шестой.

– Какой печальный рассказ, – вздохнул маркграф. – Особенно в виду того, что крестовых походов не случалось с тех пор, как король норманнов Гроег V отвоевал Обетованный Град у константинопольцев. Впрочем, что я говорю, я шестнадцать лет не получал новостей. За это время многое изменилось, не так ли, Йерве?

Йерве тактично промолчал.

– Как же вы, молодая знатная вдова, оказались в нашей глуши?

– Я решила похоронить все воспоминания и уехать как можно дальше. Я не могла оставаться в городе, чей каждый камень напоминал о моей утраченной любви.