Чёрт возьми, это могло бы показаться эпичным, если бы не такой дикий разброс стилей. Мрачный средневековый фасад Заставы никоим образом не гармонировал с её интерьером. Впрочем, в этом мире могли и не слышать о какой-то там гармонии.

Огромные панорамные окна были заполнены голубым небом… гром меня разрази, именно голубым! А ведь я уже почти уверился, что данный цвет отсутствует в палитре загробного мира. Наверное, поэтому и не разглядел сразу, что небо перестало быть серым.

Однако на этом сюрпризы не заканчивались. Сейчас я явственно различал лучи солнца, льющиеся сверху. Самого светила я не увидел, потому как не позволял обзор. Но в том, что солнце снова появилось на небосводе, уже можно было не сомневаться.

На лётном поле стояли самолёты. Много самолётов. Вид этих гигантских рукотворных птиц заставил меня радостно вздрогнуть. Я вдруг понял – мне знакомы эти машины. Вот этот широкофюзеляжный красавец, это, несомненно, «Боинг», «три семёрки»… рядом с ним – «А-320»… Меня захлестнул дикий восторг. Может, в прошлой жизни я был пилотом? Как же мне всё-таки надоела эта проклятая амнезия…

***

Итак, я смог проникнуть на Заставу. Вроде бы я должен был порадоваться этому обстоятельству, Башня, конечная цель моего путешествия теперь стала немного ближе, но… вместо радости я ощутил тревогу.

Несмотря на синее небо, яркое солнце и сверкающие серебром самолёты, аэропорт с самого начала показался мне каким-то неправильным. В первый момент я даже не сообразил в чём дело, но потом меня осенило – он же абсолютно пуст! Нигде не было видно ни одного человечка – ни пассажиров, ни персонала. Полицейские, и те отсутствовали.

И всё-таки более остального меня встревожила пропажа Сухова. Конечно, Игорь Евгеньевич предупреждал насчёт нашего разделения, но я надеялся, что если это и произойдёт, то гораздо позднее… Однако какой же шельмец этот Сухов! Нет, он не предполагал – он обо всём знал заранее, поэтому и наставлял меня так усердно…

Я постарался привести скачущие галопом мысли хоть в какой-то порядок. Если не принимать во внимание её некоторую курьёзность, ситуация вполне могла считаться штатной. Для загробного мира, естественно. Исчезновение Игоря Евгеньевича нельзя было рассматривать как поражение – Сухов клятвенно заверил меня, что сможет вернуться… что ж, будем надеяться, мой старший товарищ сдержит своё обещание. Ну а пока нужно решить, как действовать дальше. Сидеть на жопе и дожидаться возвращения Сухова – это, разумеется, не самый лучший вариант. Я должен что-то делать. Чтобы пройти Заставу, добраться до Земель Забвения и отыскать Башню, мне нужно двигаться. Вот только куда, в каком направлении? Я огляделся по сторонам…

При ближайшем рассмотрении становились заметны и другие признаки неправильности моего нынешнего окружения. Аэровокзал, несмотря на всю свою внешнюю крутизну, выглядел каким-то заброшенным. Причём заброшенным не очень давно, но вполне себе основательно. Всё вокруг было подёрнуто патиной запустения. С потолка свисала мохнатая паутина, по полу тянулись грязные разводы, а в огромных окнах местами не хватало стёкол. Плюс ко всему, на буфетных столиках я заметил грязную посуду с заплесневелыми остатками еды. Вполне возможно, что и эти великолепные самолёты на лётном поле больше непригодны для полётов. Их просто забыли здесь, как и всё остальное…

В голове яркой вспышкой сверкнула догадка – а вдруг во всём этом нет никакой неправильности? Может, так и должно быть? Мир-то этот – потусторонний. Что если это и не аэропорт вовсе, а его призрак?! Ну да, призрак аэропорта. Ведь если существую я – призрак Толика Шорина, то почему бы не существовать и призраку аэропорта? Я мысленно усмехнулся. Шикарная тема, други мои! Призрак «Шереметьева»… бац! Что это ещё за название? Нечто из прошлой жизни? Неужели я начинаю вспоминать? Да нет, вряд ли… скорее всего, это что-то рефлекторное, как тогда, в больнице – с запахом спирта.