В его взгляде читалась неуверенность, но и что-то большее – слабый, робкий свет. Он сидел тихо, сдержанно, но я чувствовал, как много для него значил этот момент. Он вез с собой не только проект, а надежду на шанс и перемены, не только для себя, но и для своей семьи и сектора.

И когда наши взгляды пересеклись, он слегка кивнул – будто сказал «спасибо», не произнося ни слова. Я просто улыбнулся в ответ. Мы стали ближе, как команда.

Автобус продолжал мягко плыть над улицами Неона. Город, будто вырезанный из стекла и света, раскрывался перед нами всё шире.

Я сжал в руках рюкзак с фильтр-часами – теперь обновлёнными, прочнее прежних. Где-то внутри тихо ворочался Зефир, но не издавал ни звука, будто тоже чувствовал важность момента.

Сзади Костя и Федя снова что-то шептали, наверное, очередной план, как поразить публику. А рядом – Рикки он не улыбался, но впервые выглядел спокойным, почти уверенным.

За окном город встречал нас молчаливо, но в этом молчании чувствовалось что-то большое, возможно наше будущее.

И где-то там, впереди, начиналось оно – настоящее испытание.

Аэроавтобус замедлился и мягко завис над посадочной платформой, подсвеченной голубыми контурами. Под его днищем засветился символ ИнноФеста – круг из переплетённых линий, напоминающий как схему микросхемы, так и солнечный цветок.

– Приехали, – шепнул Костя, вытягивая шею к окну. – Ну и махина…

Я посмотрел туда же. Перед нами возвышался огромный стеклянный павильон. Он был похож на цветок-купол, лепестки которого сложились в прозрачный шатёр. Внутри уже мелькали тени – дети, подростки, взрослые, дроны, автоматы, вспышки экранов. Всё пульсировало, двигалось, светилось.

– Это точно не школа… – сказал Федя. – Это какой-то космопорт для гениев.

Мы встали, на спине чуть зашевелился рюкзак – я знал, что это Зефир, он почувствовал остановку. Погладил его через ткань:

– Тсс… ещё чуть-чуть. Выйдем – тогда дыши свободно.

Когда двери автобуса открылись, нас обдало лёгким ветром. Воздух Неона был сухим и прохладным, с примесью чего-то искусственно-чистого, как будто его пропустили через десять фильтров. Даже пахло… по-другому. Не травой, как у нас в Биосфере. А чем-то холодным и стерильным.

Я, Костя, Федя и Рикки спустились по пандусу.

Рикки шагал чуть позади, будто всё ещё не верил, что оказался тут. Он поправил на себе футболку, подаренную Федей, и осторожно дотронулся до фильтр-часов на запястье – тех самых запасных, которые я дал ему ещё в гостинице.

Я обернулся и кивнул ему. Он быстро отвёл взгляд, но я успел заметить, как уголки его губ поднялись.

– Построение! – громко крикнул кто-то впереди. Мы увидели Элмара Риона, нашего директора, стоящего у таблички «Школа Биосферы / Сектор Неон».

Он выглядел, как всегда, сдержанно, но глаза блестели – он тоже ждал этого момента.

– Двигаемся. Регистрация – вон там. «Не отставайте», —сказал он и повёл нас вглубь.

Навстречу шли группы других участников. У кого-то на спине были огромные кейсы, у кого-то – ящики с оборудованием. Один мальчик из «Горизонтального Лабиринта» тащил панель с десятками проводов. Из «Потоков Пыльцы» кто-то нёс старенький ящик на ремне. Скромно, но с такой гордостью, будто это был самый важный груз на свете.

Толпа гудела, свет отражался в панелях стен, а над нами в куполе шевелились голограммы – логотипы школ, секундные видеовставки, логотипы «ИнноФеста 2351». Всё было живым, ярким и чуть-чуть пугающим.

Рикки всё ещё шёл молча. Тогда я тихо сказал ему:

– Мы команда. Не забудь.

Он посмотрел на меня и кивнул.

– Спасибо, Алекс… правда. Никогда не думал, что увижу такое. И что… буду не один.