– Вы оба одинаково громкие, – хмыкнул Рикки.

– Отличный ответ, – рассмеялся Федя. – Засчитано!

– Ладно, – потянулся Костя. – Завтра докажем, что не важно, из какого ты сектора. Главное – что ты умеешь.

– А ещё кто с тобой рядом, – добавил я и погладил Зефира. Он спал, но хвост подёрнулся – будто в знак согласия.

Перед сном я взглянул на фильтр-часы. Внутри экрана – зелёный уровень, чисто.

И завтра начнётся настоящее.

Я проснулся не сразу. Сначала почувствовал свет – мягкий, едва заметный, как будто кто-то тихо подошёл и приподнял штору. Он стекал с потолка, отражался от стен, разливался по полу. Комната была чужой, незнакомой, и первое, что пришло в голову – я в космосе. В какой-то капсуле или модуле. Стены светились неоном, потолок медленно пульсировал, словно дышал. Всё было тихо, стерильно, технологично. Даже воздух. Он был прохладным, чуть суше, чем у нас в Биосфере, и с каким-то металлическим привкусом – будто ты вдыхаешь не просто кислород, а результат чьей-то точной работы.

Рядом, у края кровати, свернулся клубочком Зефир. Он поднял голову, зевнул и тут же снова положил её на лапы. Я провёл ладонью по его спине, тёплой и пушистой, и сел, потянувшись. Внутри было странное спокойствие – лёгкое, как после долгого похода, когда ничего не болит и никто не зовёт.

– Уф… как же я выспался, – послышался знакомый голос из-за окна.

Рикки лежал у окна, на разложенном матрасе, укутанный в серое одеяло. Он выглядел по-другому. Не усталым, не зажатым – спокойным. Просто парнем, который, наконец, выспался.

– Как ночь? – спросил я.

Он кивнул:

– Отлично. Спасибо, что… ну, что приютили.

Я улыбнулся, но в этот момент заметил, как он посмотрел в сторону наших школьных комплектов, аккуратно сложенных у кроватей. Его взгляд стал чуть напряжённым, будто он вспомнил о чём-то, что старался забыть.

– Ты… не взял с собой форму? – спросил Федя, одновременно застёгивая рубашку.

Рикки чуть сжал плечи и сказал тихо:

– У нас не было лишнего. Я думал, справлюсь как-нибудь…

Костя сразу же подошёл к рюкзаку, вытащил штаны и протянул:

– Держи. Мне велики – тебе, думаю, подойдут. Команда – значит команда.

– А у меня есть запасная футболка, – добавил Федя, уже копаясь в вещах. – Вот! Смотри – «Чисто как воздух». Почти новая.

– Носки и бельё у меня. Всё чистое, не волнуйся, – сказал я и передал аккуратный свёрток. – Даже не думай отказываться.

Рикки стоял, словно не знал, что сказать. Потом чуть опустил голову и прошептал:

– Мне… немного неудобно. Это ведь ваше.

Я положил ему руку на плечо. Говорить было просто:

– Нам всё равно. Главное, чтобы тебе было нормально. Ты с нами. Значит – свой.

Он посмотрел на меня, потом на ребят. И в этом взгляде было столько всего – благодарность, растерянность, чуть-чуть надежды. Он просто кивнул:

– Спасибо. Правда.

– Всё, марш в душ! – бодро сказал Костя. – Только не прячься от носков, понятно?

Рикки слабо улыбнулся, прижал к груди одежду и ушёл в ванную. Мы остались втроём.

Я обернулся – Зефир уже устроился в моём рюкзаке, как будто был уверен, что его тоже никто не оставит. Только уши торчали наружу, и хвост неторопливо бил по молнии.

– Только не хулигань, ладно? – сказал я ему, будто он понял. Может, и понял.

Пока Рикки переодевался, мы с братьями собирались. Я надел поло с логотипом ярмарки – тёмно-зелёное, новое, с удобными брюками. Костя и Федя надели парадную форму – с синими и жёлтыми вставками. Всё выглядело ровно. Мы были готовы.

Когда Рикки вышел, он держался по-другому. Не сутулился, не прятал глаза. Он стоял прямо, с чуть приподнятым подбородком. В руках – аккуратно сжатый экстрактор. Цилиндрический прибор с матовой поверхностью. Его проект. Его шанс.