– Ну как? – спросил я.

Он не стал отвечать словами – просто кивнул. В этом кивке было всё.

– Тогда пошли, – сказал Костя. – Первый день ИнноФеста ждёт.

Я глянул на фильтр-часы. Зелёный индикатор горел спокойно. Воздух здесь был идеален. А внутри у меня росло ощущение, что и день будет таким же.

Мы спустились вниз все вместе. Я, Костя, Федя, Рикки. У каждого – рюкзак, внутри моего – свернувшийся Зефир. Он вёл себя тихо, будто знал, что начинается что-то серьёзное.

Холл был высокий, светлый, весь из стекла и света. Воздух здесь казался ещё чище, чем наверху, и пах чем-то мятным. Возможно, это были фирменные фильтры Неона. На стенах крутились голограммы с надписью «Добро пожаловать на ИнноФест!», а чуть дальше – цифровая панель с расписанием.

Команды уже собирались. Кто-то – в форме, кто-то – как попало. Разговаривали, смеялись, кто-то нервно грыз ноготь. Все были в предчувствии чего-то. Как перед стартом забега.

Костя с интересом разглядывал дроны у сектора Неон:

– Смотри, в кейсах. Наверняка боевые.

Федя хмыкнул:

– А у нас – Зефир. Пушистый, надёжный и не ломается от ветра.

Рикки шёл немного позади, сжимая экстрактор. Он почти не говорил. Он просто шёл с нами. Это уже было много.

У колонны стоял директор. Элмар Рион. Высокий, собранный, с планшетом в руках. В его костюме была зелёная полоска – символ нашей школы. Увидев нас, он кивнул.

– Школа Биосферы в полном составе?

– Да, сэр, – ответил я. – Все на месте.

Он посмотрел на нас внимательно. Дольше всего – на Рикки. Его взгляд на приборе задержался на секунду.

– Алекс, ты обещал приглядеть за Рикки Тарном. Помнишь?

– Да, сэр. Не забуду.

Рикки на мгновение опустил голову, но потом поднял взгляд и сказал тихо:

– Спасибо, сэр. Я не подведу.

Рион кивнул и вернулся к планшету.

В это время над нами загорелась голограмма:

До начала первого дня ИнноФеста – 45 минут. Построение у главного павильона через 10 минут.

– Пошло, – выдохнул Костя.

Я поправил рюкзак. Внутри Зефир шевельнулся.

– Он тоже волнуется, – сказал Федя.

Я посмотрел на всех. Мы были рядом. Мы были вместе. И впервые – настоящей командой.

Когда директор вернулся, он сказал коротко:

– Автобус уже у входа. Можете идти.

Мы молча кивнули и пошли к дверям.

Они раздвинулись, и на нас хлынул утренний воздух Сектора Неон. Он был прохладнее, чем в Биосфере, и чувствовался по-другому – прозрачный, звенящий, с запахом озона. Я вдохнул и тут же вспомнил:

– Пахнет, как в папиной лаборатории…

Небо было серебристым, не голубым, с длинными розовыми полосами облаков. Всё вокруг казалось неестественно точным – улицы гладкие, как стекло, по обочинам – световые столбы, переливающиеся цветами. Здания – высокие, без швов. Вывески висели прямо в воздухе, вращаясь медленно.

Мы шли молча даже Федя не болтал, Рикки держался ближе, не прятался. Он шёл с экстрактором в руках и никуда не смотрел – только вперёд.

На улице нас ждал аэроавтобус, без колёс, парящий над землёй. Его двери были открыты., а внутри уже сидели ребята из других школ, кто-то смотрел в планшет, кто-то просто зевал.

Мы зашли во внутрь заняли места, и я занял место у окна прижал свой рюкзак к груди. Зефир выглянул, осмотрелся и снова спрятался.

Я взглянул на фильтр-часы.

Зелёный индикатор горел ровно.

Воздух – почти идеален, значит нам есть, над чем еще работать.

Я незаметно взглянул на Рикки, он сидел у окна, плотно прижавшись к спинке сиденья, и молча наблюдал за пейзажем Неона, мелькающим за прозрачной обшивкой.

Казалось, он всё ещё пытался поверить, что находится здесь – в форме, с документами, на пути к главной детской и юношеской ярмарке Электрополиса. Его ладонь скользнула по краю футболки, которую утром дал ему Федя, потом – осторожно коснулась фильтр-часов, тех самых, что мы одолжили ему как резервный модуль.