«Неужели всё это действительно происходит?! Неужели это происходит со мной?! – проносилось в Сашкином мозгу. – Как случилось, что я оказался на этом поле, и вокруг меня творится такое?! Как мы ещё живы? Нас всех давно должно было поубивать, а мы всё мчимся, и кони наши живы и мчатся, вытягивая шеи как взлетающие журавли».

Точно также справа от первого орудия неслось второе сержанта Максимова, правда уже без Креера. Сзади на него свалился в пике самолёт. Треснул взрыв, и бомба попала точно в лошадей. И грянулись они о землю со всего расскока, заржали тонко, жалобно, предсмертно. Еще бились они раненые, окровавленные, но уже неслось на них по инерции тяжёлое орудие, перевернулось и рухнуло сверху вместе с расчётом, давя и погребая под собой и их и людей.

– Стой! – закричал Шведов. – Стоой!

Они остановились и бросились спасать товарищей, и никто из них не глянул в небо.

– Руби постромки! – командовал Шведов.

Скользя в конской крови и слизи, освободили пушку и вытащили из-под неё людей. Трое были уже мертвы, а двое, в том числе Максимов, покалечены, но живы. Их отнесли на передок своего орудия. Пушку подняли и поставили на колёса.

– Ребята! Нельзя оставлять пушку врагу! – сказал Шведов. – Выпрягайте пару наших лошадей!

И побежал вслед за расчётом исполнять собственную команду.

В этот миг за спинами артиллеристов раздался взрыв. Это последний «Юнкерс» сбросил последнюю бомбу. Жаркий воздух ударил Сашку в спину. Он полетел кувырком, а, поднявшись, увидел лежащего ничком Шведова.

– Костя, – комбат! – крикнул он Власову.

Шведов был ещё живой, но в позвоночнике у него торчал зазубренный осколок в ладонь величиной. Его подняли и потащили в воронку от бомбы, опасаясь возвращения «Юнкерсов». Но они больше не вернулись, а комбат через пять минут умер.

Не внушающие доверия

Полк вырвался из окружения. В тот же вечер командир первого дивизиона Валерий Кузьмич Андрюшин написал следующее донесение, то сокращая слова, то выводя их полностью:

«11 июля первый дивизион …-го лёгкого артиллерийского полка с …-м стрелковым полком 148-ой стрелковой дивизии заняли боевые порядки и приступили к выполнению поставленных боевых задач. Противник предпринял атаки на Грудиновку, бросив в бой не менее пятнадцати танков и до батальона пехоты. Бой продолжался непрерывно с 15.00 до 18.30. Противник был остановлен артиллерийским и ружейно-пулемётным огнём. Уничтожены два танка, не менее пятнадцати мотоциклов и до роты пехоты.

12 июля в 8.00 после налёта авиации противник открыл сильный ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь, который длился в течение всего дня. Ввиду превосходства сил пр-ка отстоять Грудиновку нам не удалось. Второй батальон …-го полка, неся потери от руж.-пулем. огня и авиации, отошел к лесу в квадрате …. Затем под натиском танков продолжил отход к северной окраине урочища Широкое. Д-н был оставлен без пехоты на огневой позиции и находился в окружении в течение 2-х часов… Д-н вступил в неравную схватку. Орудия прямой наводкой шрапнелью и гранатами оскол. действия отражали атаки пехоты. Бронебойными снарядами был уничтожен один танк.

Искл. героизм проявила 1-я бат. под командованием политрука Шведова. Точно был выполнен приказ ком. д-на не отступать, а поставить ор. на прямую наводку. Громили пр-ка во всех напр-ях шрапнелью и гранатой.

Отважно действовал начальник штаба ст. л-т Ларионов. Получив сведения о состоянии дивизиона, принял меры для вывода д-на из окружения на новый рубеж, заставив собранные им подразделения стрелкового полка прикрывать отход д-на.

Д-н организованно вышел из окружения в районе Слободка для перегруппировки сил. Мат. часть исправна. Обеспечен вывод полковой и противотанковой артиллерии …-го сп, которая находилась в руках пр-ка без ком. состава и бойцов. Под прикрытием огня д-на были вынесены с поля боя раненые пульроты и стрелки …-го сп. и отправлены в ПМП.