— Ладно, — сказал Эгиль, складывая карты. — Готовьте всё к пути. Мы двинемся, как только корабли готовы будут.

Домовой кивнул и, поднявшись с лавки, направился к двери, стоило проверить воев. Эгиль остался сидеть за столом, его мысли были заняты предстоящим походом. Он знал, что путь будет опасным, но другого выбора у них не было. Нойда была ему очень дорога.

А сверху по-прежнему доносились звуки ярости Светозара, тот что-то швырял, пинал. Но Эгиль уже не обращал на них внимания. У него была задача, и он намерен был её исполнить.

Прошка, обернувшись чёрным котом, тенью скользнул к пристани. Его кошачья ипостась двигалась бесшумно, сливаясь с сумерками. Северяне, занятые делом, не заметили его присутствия. Они проверяли оснастку кораблей, грузили припасы, переговаривались на своём языке, полном грубых звуков и коротких фраз. Подготовка шла своим чередом, и в воздухе витала атмосфера предстоящего пути.

Домовой кивнул кошачьей головой и направился обратно. По пути высматривал кикимору, которая решила прогуляться. Но не видал он её пока. Лишь у самой избы завидел он её фигуру, сидящую на завалинке. Он молча сделал хвост трубой и с гордо поднятой башкой прошёл мимо нее. Она не взглянула даже на него. Тот фыркнул и заскочил в избу.

Эгиль сидел за столом, крутя в руках деревянную резную ложку. Его взгляд был задумчивым, а пальцы гладили узоры на ложке, словно он пытался найти в них ответ на свои мысли.

— Просья, — обернулся к двери северянин, услышав лёгкий шорох. — Как думаешь, взять с собой до волока в сторону Итиля Светозара? Или сам пущай добирается?

Домовой, снова принявший свой обычный облик, задумался. Князь ему не нравился — весь род его был скользким, словно уж, и доверия не вызывал. Но кто знает, кого хочет видеть мужем Вилька? А потому Прошка кивнул, мол, бери.

Эгиль поднялся наверх, где в одной из комнат расположился Светозар. Долго они о чём-то говорили — то тихо, то повышая голос, но слов разобрать было невозможно. Только через час Эгиль спустился вниз.

Наутро Светозар стоял на пристани раньше всех. Его фигура выделялась среди хирдманов — высокий, статный, с гордо поднятой головой. Видать, сговорились они с норманом, и теперь князь был частью их команды, хоть и временно.

Вскоре драккары отошли от берега. Вёсла ударили по воде в такт песне гребцов, и корабли медленно поплыли в обратный путь. Вода расступалась перед их носами, а ветер наполнял паруса, унося их всё дальше от Адельгейи.

Северянин стоял на корме, его взгляд был устремлён на удаляющийся берег. Он не знал, что ждёт их впереди, но чувствовал, что этот путь изменит всё.

Светозар, стоявший неподалёку, смотрел на него, но не заговаривал.

Вскоре городище скрылось за поворотом реки. Князь устроился под пологом и, кажется, задремал. Домовой злобно сверкнул глазами в его сторону и присел на скамью рядом со Свеном. Рыжий здоровяк решил плыть вместе с ними, несмотря на просьбу Веданы остаться с ней. Девушку оставили у наместника, пообещав забрать потом, опосля того как вызволят Вильфриду. Они переглянулись, но оба промолчали.

Гранька, стоявшая рядом с Эгилем, тоже молчала. Да и что тут скажешь, тут действовать надобно, а не языками чесать.

3. Отец

Вот только стояла она и видела своих домочадцев, женихов и... Кощея, то бишь отца. А теперь их нет, ну, кроме последнего. Этот-то вон стоит, ухмыляется. Так бы и дала по роже его бессовестной. Умыкнул он её прямо из-под носа всех, и ведь как шустро это получилось? Даже Вильфрида сама не поняла, как оказалась совершенно в другом месте, одна с Кощеем.

Он отошёл от неё. Осмотрел убранство своих хором, покачал головой, махнул рукой и повернулся к дочери.