Ворожея и дырявый котелок Таня Соул

В кустах, выбранном мною укрытии, было темно и сыро, а от протекавшей рядом реки стаями тянулись комары, заставляя меня то и дело нервно отмахиваться. Но их голодный и назойливый писк, на самом деле, был меньшей из моих забот.

Судя по звукам, наездники, шерстившие окрестности в поисках любимой меня, наконец, ускакали, и я могла извлечь свою изрядно покусанную комарами пятую точку из кустистых зарослей и размять ноги. Как только я поползла на выход, как можно тише раздвигая прутья лозы, с небольшого холма, ведущего к берегу, раздался громкий топот. Я испуганно попятилась назад, добавляя к укусам комаров весьма неприятные царапины от острых, обломанных каким-то из моих предшественников веток, и затихла. Топот становился всё громче, приближаясь, а за ним послышались и голоса возвращавшихся преследователей.

Надежда, что топот минует моё убежище, таяла на глазах, в прямом смысле слова. Со скоростью разогнавшейся на склоне телеги чьё-то тело буквально влетело в кусты, обнимая хрупкую меня пухленькими женскими ручками и припечатывая мою скромную персону своими пышными формами к земле. Я крякнула от неожиданности и завозилась под придавившим меня грузом.

Приятно и, надо сказать, в меру упитанная молоденькая девушка с аккуратным овальным личиком и тёмными, собранными в пучок волосами стала лихорадочно шарить по влажной земле руками и облегчённо вздохнула, нащупав под моим плечом большие круглые очки с тонкими линзами в изящной металлической оправе. К нашему обоюдному изумлению, они достойно пережили падение. Она водрузила их на переносицу и принялась вглядываться в моё лицо.

– Я вас здесь никогда не видела! – прошептала она удивлённо.

– Я вас тут тоже не видела ни разу. И вообще, я сюда первая спряталась!

– Да нет же, я про наш город.

У меня не было ни малейшего представления, в каком городе я оказалась сегодня, и в том, что меня тут ни разу не видели, не было ничего удивительного. Настойчиво, хоть и ненавязчиво, я стала подпихивать девушку руками, намекая, что ей неплохо бы спешиться и, наконец, позволить мне вдохнуть полной грудью. Намёк она поняла, хоть и не сразу, и начала тихонько с меня слезать, бросая обеспокоенные взгляды в ту сторону, откуда до сих пор слышались голоса всадников.

– Да вы не переживайте так. Это они не за вами гнались, – попыталась её успокоить.

– А я и не от них бежала…

Она села на корточки рядом со мной, обхватила руками колени и стала покачиваться назад и вперёд, словно пытаясь меня загипнотизировать. Я ухватила её за предплечье и зафиксировала на одном месте, за что удостоилась строгого и недовольного взгляда, хотя словесного упрёка за ним не последовало.

Голоса всадников снова начали отдаляться, но вылезать я на этот раз не торопилась, чтобы не поймать ещё какого-нибудь ополоумевшего жителя в свои объятья.

– А вы куда бежали-то? – спросила пухленькая брюнетка в круглых очках.

– Не куда, а откуда. А куда мне всё равно, лишь бы назад не возвращаться. Спрятаться бы где-нибудь. Только не в кустах. Уж больно тут сыро и… комаров много.

– Ну, тогда откуда бежали?

– Да так… – Я пожала плечами. – Ковен один ведьмовской хотел меня в свой круг взять. У них всё общее и сон по регламенту, а я уж больно этого не люблю, – ответила я с нарочитой беззаботностью и о других, более веских, причинах своего побега распространяться не стала.

Хотя девушка кивнула в знак понимания, глаза её говорили об обратном. Потому что обычно ведьмы за ковеном бегают, чтобы приглашение себе выудить, а не наоборот.

На шее загадочной брюнетки я заметила деревянный кулон. Такой носят ведьмы, чтобы от глаза злого защищаться. Но этот, без сомнения, был пустышкой.

Гениальная идея в моей голове возникла неожиданно. Меня, с моей бесконтрольной метаморфией, в ковене обязательно ждало разоблачение – и, как следствие, тюрьма. Что же до этой милой ведьмочки, займи вдруг она моё место… У неё подобных проблем точно бы не возникло. И до тех пор, пока никто не заметит подмены, мы обе останемся в выигрыше.

– А хочешь, поменяемся? – спросила я, радостно хватая её за руки.

– Чем? – Горе-ведьмочка, до сих пор дивившаяся моему отказу от приглашения в ковен, посмотрела на меня недоумённо.

– У тебя дом есть? Какой-нибудь, хоть захудаленький.

– Есть, – ответила та.

– Тогда предлагаю честный обмен: ты мне – свой дом, пожить ненадолго, а я тебе – своё приглашение в ковен. По рукам?

Она лихорадочно захлопала глазами, и они стали почти такими же круглыми, как и её очки.

– Меня Майра зовут, – протянула ей руку, – и я одна из лучших выпускниц Велийской Школы Колдовства.

– А меня Маринэлла… Можно просто Элла, – ответила она, продолжая поглядывать на меня недоверчиво. – И как же я в этот ковен попаду?

– А очень просто! Мы из тебя меня сделаем. Да так, что ни одна ведьма не отличит. С ковеном или без!

Я изъяла у неё кулон, надо сказать, не без боя. Она искренне верила, что правильно его заколдовала и он берёг её от дурного глаза. Но судя по тому, что она уже полчаса сидела со мной в кустах, этот самый глаз стороной её точно не обошёл.

На ранее бесполезный кулон я наложила заклинание. Не обычное, которое ведьмы используют для отвода глаз, а своё собственное, изобретённое как раз для таких случаев. С ним ей стоило опасаться только инквизиторов. Хотя я бы сказала, только одного конкретного инквизитора. Но, думаю, с этим она как-нибудь разберётся и без меня.

– Надевай! – я протянула Элле заколдованный кулон.

Она повесила его на шею – секунда, другая, и рядом со мной уже стояла полная копия меня в Велийской Школе Колдовства. Очки на теперь уже худом и вытянутом лице девушки выглядели несуразно. Да и не нужны они ей больше: зрение у меня всегда было прекрасное. Светло-русые волосы крупными завитками спадали на её плечи, а пышность форм сменилась подтянутой худобой. Я нетерпеливо потянула девушку за рукав длинного плаща, своим тёмно-зелёным цветом совершенно не походившего на ведьмовской, и мы выбрались к реке. Элла наклонилась над чуть рябившей от ветра гладью воды и, глянув на своё отражение, выругалась.

– Так это же не ты!

– Я. Ещё как я! Просто в свой ученический период… Взрослая жизнь не пошла мне на пользу, как видишь.

Девушка кивнула, поморщилась и сняла явно мешавшие ей очки. Протянув руку, я на всякий случай прикарманила эти круглые окуляры.

– Ну а теперь пошли дом твой оценивать. – Я потянула её за собой вверх по склону так уверенно, будто знала дорогу.

Поначалу обескураженная и растерянная, моя новая знакомая потихоньку приходила в себя, а взгляд её наполнялся надеждой и предвкушением. Девушка наверняка уже представляла свои захватывающие будни в ковене.

На границе города нас встретил указатель с надписью: «Малград. Западный предел». Мы прошли немного по главной улице, обрамлённой двух-трёхэтажными деревянными домами с миловидными крылечками и, свернув в небольшой переулок на окраине, остановились у покосившегося деревянного двухэтажного домишки с обшарпанным крыльцом на высоком фундаменте. К крыльцу вела скрипучая лестница из потемневших от времени досок, а к двери не совсем горизонтально была прибита табличка с надписью: «Маринэлла Гор. Зельевар в третьем поколении».

Дойдя до слова «зельевар», глаза мои округлились, а брови поползли вверх. Я взглянула на свою новую знакомую, и по выражению моего лица она, очевидно, поняла, что её приглашение в ковен могло вот-вот отмениться.

– Я передам тебе свой зельеварский кабинет в законное и полное распоряжение, – затараторила она, – и в помощь двух привязанных к нему слуг, – но моё лицо оставалось по-прежнему каменным, – и клиентскую базу. И дам тебе денег на первое время. И… – на этом её аргументы закончились.

Всё мне давалось в Школе прекрасно, кроме зельеварения. После нескольких печальных и почти летальных случаев я приняла твёрдое решение на зельеварение больше не ходить. Никогда. Слово я своё держу через раз и то по обещанию, но здесь впервые в жизни оказалась тверда и непреклонна. С тех самых пор ни одного зелья не побывало у меня в руках. А здесь сама судьба хотела за что-то наказать этот городишко.

Захудалый кабинет потомственного зельевара неизвестно где – для ведьмы, которая не умеет варить зелья, лучше убежища даже нарочно не придумаешь. Я протянула Элле руку:

– Скрепим наше соглашение ведьмовской клятвой.

Мы поклялись о нашем согласии поменяться местами и о неразглашении на крови – чересчур, конечно, но в моём положении нужно исключать все риски. Элла сняла со среднего пальца правой руки чёрное широкое кольцо и протянула мне.

– Кабинет подчиняется только тому, кто носит это кольцо, – она говорила так, будто у кабинета была собственная воля.

Я взяла у неё неприметный символ власти, надела на палец и почувствовала, как по всему телу прошла волна жара. О-о нет, только не сейчас! Хуже времени для превращения не придумаешь.

Глаза моей новой знакомой в очередной раз округлились – судя по реакции, она впервые в жизни столкнулась с метаморфом, что неудивительно. В Ведарии на таких, как я, уже много лет вели открытую охоту.

И всё-таки как же удачно я настояла на клятве! Теперь, даже если Маринэлла Гор очень захочет, не сможет никому и ничего обо мне рассказать.

Порывшись в кармане, я достала оттуда небольшое зеркальце и взглянула на своё отражение. Конечно же, от моей прежней внешности не осталось и следа. Очередной приступ метаморфии превратил меня во вполне сносную копию юной зельеварки, с той лишь разницей, что вместо настороженной, вечно переживающей девушки в отражении хитро щурилась задорная оторва. Я убрала зеркало назад в карман и посмотрела на всё ещё изумлённую Эллу. Её очертания теперь неприятно расплывались в глазах.