В дальнем конце комнаты стоял большой котёл на возвышавшемся из подпола каменном колодце для дров, а возле него – два низеньких табурета. В стене за колодцем чернел не разожжённый камин, а в нём на железном пруте висел ещё один небольшой котелок. Мрачное помещение освещалось двумя узенькими окошками под потолком. В общем-то, приобретение было так себе, но в качестве укрытия подойдёт. Всё лучше, чем кусты у речки.

– Ну, что? Когда у нас следующий клиент? – спросила я наблюдавшего за мной старичка.

По ползущим вверх бровям слуги я поняла, что с клиентами у Маринэллы Гор было негусто.

– Ай, ладно! Сама посмотрю. Напомни, где у нас книга с записями на приём?

Старичок не сдвинулся с места.

– Что, даже книги нет?

Он покряхтел, почесал затылок и с резвостью молодой лани заскакал по комнате в сторону одной из полок, схватился за неё крепенькой ручкой, подтянулся, залез, перепрыгнул на полку повыше и так добрался почти до потолка. Тут-то мне и стало понятно, почему полки располагались столь хаотично – мой новообретённый слуга лазил по ним, как настоящий циркач. Может, кабинет был и старый, но слуга ещё хоть куда!

Он прискакал назад с толстой пожелтевшей от времени книгой в тёмном переплёте, стряхнул с неё пыль и протянул мне. Но по одному её пыльному виду я уже догадалась, что ни одной свежей записи там не найду. Вес монет, оттягивавший мой плащ к полу, теперь казался недостаточным. Надо было забрать у Эллы весь мешочек.

Я сунула книгу назад в морщинистые руки Гункана.

– Так дело не пойдёт! Тащи сюда табличку с двери.

Слуга снова застыл, обдумывая приказ, потом оттаял и поплёлся к полкам, чтобы водрузить книгу для записи клиентов обратно.

– Далеко не убирай! – велела ему. – Она нам скоро пригодится.

Он удивлённо оглянулся. Бывшая хозяйка, судя по её пышным формам, знала какие-то сокрытые от обывателей источники пищи, но мне-то они были неизвестны. Полученной от неё суммы хватит от силы на неделю-другую.

Слуга положил книгу на нижнюю полку, посмотрел на меня ещё раз, очевидно, надеясь, что я передумаю, и затопал в сторону входа. Дверь распахнулась со скрипом, и я снова наблюдала акробатические этюды псевдостаричка. Ухватившись за края таблички, он упёрся ногами в дверь и начал со всей силы тянуть дощечку на себя. Под густое кряхтение слуги ржавые гвозди, державшие эту старую доску, сдвинулись с места, и Гункан полетел вниз, делая кувырок и, как кошка, приземляясь на ноги.

Он передал табличку мне, а я, повертев её в руках, уселась у котла и стала нашёптывать заклинание. Через минуту доска выглядела, как новая, и никакой тебе надписи про зельевара.

– У нас краска есть? – Хотя новую надпись я могла и наколдовать, но получилась бы она такой же кривенькой, как если бы я нарисовала её руками.

Глаза слуги подозрительно сощурились.

– Краска, говорю, есть?

Он снова потопал к полкам, взял небольшой стеклянный пузырёк с изумрудно-зелёной жидкостью и догадливо прихватил лежавшую рядом с ним небольшую кисть.

– У тебя почерк хороший? – спросила я, и Гункан пожал плечами в ответ.

Что ж, какой бы у него ни был почерк, он, несомненно, лучше моего. Я пододвинула к Гункану теперь уже новенькую на вид дощечку.

– Пиши. Небольшими буквами вверху: Маринэлла Гор. Строчкой ниже крупными буквами: ВОРОЖЕЯ. Ниже буквами поменьше: решит ваши проблемы.

Он посмотрел на меня ещё более недоверчиво и впервые заговорил. А ведь мне уже начало казаться, что он немой от рождения, только кряхтит, и всё.

– Нет в Ведарии такого звания – Во-ро-жея! – проскрипел старичок.

– Но и специалиста, как я, днём с огнём! Зато даже тот, кто не собирался, из одного только любопытства зайдёт. А коль зайдёт, то с полным кошельком-то всё равно уже не выйдет, – я многозначительно пододвинула табличку ещё ближе к старичку. – Приказы хозяйки не обсуждаются.