– Попробую, – почавкал дед.

Ткнул пальцем в карту: «Вот от сель мы дошли до сель… а вот туточки нашли Перуныча… а потом побрели сюды… а туточки нас уже хвать и притащить сюды».

Весь свой рассказ дед сопровождал движением пальца по карте, а закончив сел.

– Скажешь, что? – посмотрел на меня Ворон. – Вспомнил чего-нибудь?

Я помотал головой:

– Нет, пока ничего не вспомнил.

– А давайте ему подмогнём?! – заявил Баламут.

– Это как это? – насторожился я.

– Постучим по голове чем-нить… твёрдым, – ответил Баламут и заржал.

– Так! Надо с чего-то начать, – пробасил Чурила, почесав бороду.

– Решает пускай Перуна сын, – сказал Ворон, повернувшись ко мне.

– Э! А чего я-то? – такого поворота я совсем не ожидал.

– А почему он? – удивился Баламут.

– Ага! – усмехнулся Чурила. – Никак уверовал в волшбу перуновскую…

– Нет, – спокойно сказал Ворон. – Просто, если золото не разыщем – покойник первый он.

Все разом закивали соглашаясь, но меня такая перспектива совсем не обрадовала:

– А что, только меня что ли? Дед Лука, вон, тоже…

– Что Лука? – удивился Ворон. – Лука – старичок, хоть и бодрячок, пожил своё, а молод ты. Обидно. Девок не пробовал, а уже помирать тебе.

– Чего это не пробовал? – возмутился я.

– А знать откуда тебе? – возразил Ворон. – Сказывал сам – не помнишь ничего, – все дружно заржали.

– Блин! Обсерил Тузик грелку. Ну… ладно, – я потрогал левый локоть. – Вчера грядки копал, сегодня в воеводы попал. Тогда давайте рассуждать логически…

– Вот ты щас чё сказать? – вытаращился на меня Шатун, стол заскрипел от давления его кулачищ, а досочки у столешницы, я вам скажу, по более сороковки будут.

– Эээ… давайте… думать… как думные бояре, во, – нашёлся я.

«Медведь» помозговав, согласился.

– Ну, значит, – почесал я затылок. – Лука! Где меня вы нашли говоришь?

Дед ткнул пальцем на карте.

– Ага, тогда оттуда и начнём, – решил я.

– Почему оттуда? – спросил Ворон.

– Ну… как-то я туда попал, – я махнул рукой в сторону карты, – а раз так, то логично… – посмотрел на Шатуна, – предположить, что могут остаться какие-нибудь следы. Вот на месте и поглядим что к чему.

– Ну! Что скажешь? – спросил дядька Чурила глядя на Ворона.

– Ну! – выпрямился Ворон. – Логично.

– Ло… гич… но, – с важным видом вторил боярин.

«Логично» затараторили все остальные с умным видом, один только Шатун, нахмурившись, не проронил ни слова.

– Скажешь, что? – обратился к нему Ворон.

Бугай, покряхтев, почмокав губами, как будто пробуя каждую букву на вкус, собрался с духом:

– Ло… – начал выводить Шатун.

– Так, так, так, – поддержал приятеля Ворон.

– Гичь…

– Ага, молодец.

– Но, – облегчённо закончил медведь.

– Красава ты, – одобряюще Ворон похлопал его по плечу. – Польский учи, пригодится вдруг.

– Ворон! Когда отходите? – спросил Чурила.

Ворон посмотрел на одного из парней, сидящих напротив него. Тот показал один палец, Ворон кивнул и сказал:

– Через час.

– Ну, добро, – согласился Чурила и встал из-за стола. – За ентих, – кивок в нашу сторону, – головой отвечаешь.

– То забота не твоя, боярин, – спокойно ответил Ворон. – То забота моя.

Чурила смерил его недобрым взглядом и пошёл к выходу, остальные тоже стали подниматься.

– Тихомир! – сказал Ворон. Парень, показывающий палец, повернулся к нему. – Дедка забирай, – тот молча кивнул. – А ты со мной, – схватил меня за руку Ворон.

Мы вышли на улицу, Ворон направился в одну сторону, затем в другую, остановился:

– Нет! Помешают нам тут, сюда идём.

Мы опять пересекли двор, где всё также сновали люди, ржали кони, лаяли собаки. Подошли к бане, Ворон огляделся:

– Млад! – крикнул он мимо пробегающему подростку. – Сюда поди… так, стоишь здесь – никого не впускаешь. Понял всё?