Теперь он сидел за полукруглым столом стоявшем прямо над разноцветной мозаикой в центре небольшого дворцового зала. Евнух армянских кровей Нарсес, до недавнего времени ведавший императорскими покоями в должности препозита священной опочивальни, что-то говорил ему вполголоса.

Если не считать комнатных слуг и Маркела, в зале находились ещё человек десять из свиты – новый препозит, квесторы, а также патриарх Епифаний с епископами. Они занимали место на треногах поодаль, будто зрители камерного спектакля, и пытались прочитать слова евнуха по губам.

В дверь с четырьмя резными выемками и выпуклой капителью постучали. Маркел распахнул её вместо привратника. Внутрь медленно ступил, помогая себе клюкой, василевс Юстин. Следом за ним вошёл квестор Прокл, низкий и горбатый мужчина лет шестидесяти.

Присутствующие приподнялись с мест и почтительно склонили головы.

– Обойдёмся без церемониала. – Юстин махнул свободной ладонью.

После сигнала императора, слуги тотчас поднесли прямо к нему треногу с мягкой спинкой прямо, дабы тот не утруждал себя в передвижениях. Император сел, а Квестор занял свободное место в первом ряду.

Нарсес посмотрел на Юстиниана. Получив одобрительный кивок, он стал говорить:

– Как вы все уже слышали, в Антиохии случился катаклизм: город полностью разрушен, губернатор и патриарх мертвы.

– Также тысячи людей, – добавил квестор Прокл.

– Уверен, выжившие страдают от неразберихи и мародёров, – взял слово Юстиниан. – Мы как можно скорее пошлём туда человека с отрядом и провизией.

– Согласен, – утвердительно изрёк Юстин.

На его красноватом лице зияли мешки. Дышал он часто, жадно глотая воздух носом. В потухших глазах читалась грусть: невольно вспомнилось, как во времена его детства загудела земля, отчий дом поразили трещины, и здание рассыпалось из-за всемогущего буйства стихии.

– Земле-трясе-ние, – промолвил василевс и затих.

Какое-то время собравшиеся просто сидели в тишине, не смея прерывать забытие.

– Дядя! – не выдержав, повысил голос племянник.

– А, задумался. Продолжайте.

– Так вот, наш посланник должен возглавить местную церковную и гражданскую власть, – отчеканил Юстиниан.

– В одних руках? – изумился Прокл.

– Не вижу никаких проблем, – ответил августейший племянник. – Но вот предложенные вами кандидатуры совершенно не подходят.

– Почему же? – спросил квестор.

– Прочитайте! – Нарсес сделал несколько шагов и протянул квестору свиток, до этого лежавший пред Юстинианом. Прокл с серьезным видом взял его в руки, повертел и, вчитавшись заморгал, словно в глаза попала соринка. Документ состоял списка – из имени и краткого комментария вроде «притворно перешёл из арианства», «справлял языческие праздники», «участник культа Митры».

По мере того, как список подходил к концу, в зале поднимался гам, странный для такого малого количества мужей.

– Спокойно! – попытался угомонить голоса Юстиниан.

– Можем ли мы доверять столь смелым догадкам? – громко вопрошал Филоксен Сотерик, сидевший недалеко от Прокла.

– Это не догадки! – парировал Юстиниан.

– Целесообразность назначения этих лиц из-за потери доверия близка к нулевой, – витиевато пояснил Нарсес. Впрочем, каждое его слово всегда звучало уверенно.

– Антиохия-на-Оронте – сердце востока. В тех краях ересь всегда сильна, – подхватил Юстиниан. – Нельзя посылать кого-попало и тем самым сдавать еретикам город.

– Полностью согласен, – поддержал патриарх.

Племянник императора продолжил:

– Предлагаю оказать честь Ефрему из Амиды, главе канцелярии. Это благочестивый христианин и отличный исполнитель. Префект города высоко оценивает его работоспособность. Распоряжусь послать уведомление как можно скорее.