Ветер, лес, огонь, гора Алексей Куксинский
Старый шаман дремал у очага. Угли почти догорели, и пора было закрыть отверстие в крыше землянки, но шаман спал, свесив голову на грудь. В последнее время он спал всё больше и больше, духи всё неохотнее отпускали его из своего мира. Ему уже не нужны были ни грибы, ни травы, ни бубен, чтобы поговорить с духами.
За пологом землянки послышались лёгкие шаги. Шаман открыл глаза. Угли среди камней очага мигали красным. Дух огня почти ушёл, и шаман решил больше его не кормить. Полог землянки, сделанный из шкуры лося, резко откинули в сторону, впуская холодный воздух и запах леса. Значит, что-то случилось. Обычно люди из стойбища покорно сидели у входа в землянку, иногда по полдня, ожидая, пока появится шаман, даже самые бесстрашные охотники могли только тихо кашлянуть, чтобы привлечь внимание. Человек, откинувший полог, исчерпал запасы смелости, не решался переступить порог, на котором были вырезаны фигурки духов, оберегающих жилище. Шаман сидел, не оборачиваясь, наклонив голову и почти касаясь подбородком груди. Порыв ветра пронёсся по землянке, раздул угли. Дух огня проснулся, выпустил несколько маленьких язычков пламени, осветивших землянку. Человек у порога отшатнулся, увидев разрисованные шкуры, рогатые и украшенные перьями головные уборы, но шкуры не отпустил.
‒ Говори, ‒ сказал старый шаман, не оборачиваясь. Теперь он знал, что это женщина, родившая нескольких детей и снова беременная.
‒ Мой сын болен, ‒ сказала женщина, и шаман узнал Серую Сойку.
Она оставалась стоять у входа, вцепившись в бурую лосиную шкуру.
‒ Иди, ‒ сказал шаман, ‒ я скоро приду.
Полог закрылся, послышались торопливо удаляющиеся шаги. Шаман ещё некоторое время посидел, готовя тело к работе, потом встал и начал собираться. Взял бубен, накинул на плечи шкуру с изображениями духов-лекарей. На стене землянки висели несколько масок, и старый шаман выбрал маску Лица С Когтями, защитника от демонов. Маска была сделана из дерева, украшена косульими рогами, а вокруг глаз, носа и небольшого красного рта торчали медвежьи когти. Шаман немного погрел бубен над жаром углей, взял колотушку из заячьей лапы. Посох ему не понадобится, да и слишком он тяжёлый. Угли совсем погасли, в землянке стало темно. Шаман нащупал на поясе узелок вытащил сушёный и ломкий гриб, сунул в рот. Язык и нёбо сразу онемели. Шаман задвигал челюстями, тщательно пережёвывая, потом проглотил. Онемение опустилось ниже, по горлу и пищеводу до самой груди. Обычному человеку нужно время, чтобы гриб-проводник начал действовать, но шаман мог выйти в мир духов почти сразу, особенно если гриб был хорошо выдержан и собран в засушливое лето. Шаман закрыл глаза. Темнота вокруг начала потихоньку пульсировать. Дух огня высунул из очага семь пальцев и спрятал обратно. Шаман выбрался из землянки в темноту, шкура за его спиной, как живая, вернулась на место. Теперь он слышал тихий гул, и звёзды над его головой перемигивались, как совы. В молодости он мог всю ночь лежать и смотреть в небо, наблюдать, как Великий Охотник гонит Стадо Оленей к Белой Реке, а Орёл и Змея скрываются в тени Кедра. Его учитель объяснял, что гриб можно не глотать, а держать во рту, пропитывая слюной, и тогда духи смогут показать будущее. Но сейчас будущее его не интересует, скоро начнётся схватка с духом болезни, и будет ли это Чёрная старуха, или Жёлтая горячка, или Тонкий колдун, шаману предстояло выяснить.
Он надел маску, поправил, поцарапавшись о медвежий коготь. От стойбища тянуло дымом. Шаман ударил колотушкой в бубен, и звук разнёсся от земли до самых звёзд, спугнув Стадо Оленей. Темнота вокруг начала пульсировать сильнее, и духи, ещё незаметные, открыли глаза.
Старый шаман шёл к стойбищу, через каждые сто шагов ударяя в бубен, и шишки падали с кедров при каждом ударе. Никто из стойбища не вышел ему навстречу. Он слышал, как в землянках плачут дети, и матери шёпотом стараются их успокоить. Серая Сойка ждала его у жилища, переминаясь с ноги на ногу.
‒ Иди, ‒ сказал ей шаман. Вокруг вились духи, которых Серая Сойка не видела, но она беспокойно вертела головой, значит, чувствовала их присутствие. Ни мужа, ни других детей не было вокруг, никто не должен видеть обряд изгнания болезни. Серая Сойка бесшумно скрылась в темноте, а шаман, согнувшись, шагнул в землянку. Любопытные духи последовали за ним.
Мальчик лежал на спине, совершенно голый, разбросав вокруг оленьи шкуры, которыми его пыталась укрыть мать. Это был Ручей, средний сын Сойки. В землянке было жарко, но не от остывающего очага, а по другой причине. Старый шаман ударил в бубен и осмотрелся. В углу дрожало серое марево, контуры расплывались и распадались. Болезнь здесь ни при чём. Шаман ударил ещё и ещё, выбивая чёткий ритм. Граница миров становилась всё тоньше, пульсирующая чернота стала набухать и переливаться всеми оттенками серого и чёрного. Шаман бил в бубен и ходил вокруг лежащего на полу подростка. Оставалось совсем чуть-чуть, он уже чувствовал, что ноги отрываются от земли. Гриб-проводник жёг грудь изнутри. Лицо с когтями приклеилось к коже шамана и он начал издавать низкое горловое рычание. Бубен теперь стучал часто и как бы сам по себе. Мальчик на шкурах перевернулся на живот, и вся спина его блестела от пота. Старый шаман подпрыгнул, и темнота поглотила его.
Он открыл глаза уже в нижнем мире. Как и всегда, переход был безболезненным и незаметным, занял время, равное морганию глаза. Стены и потолок землянки почти стёрлись, и шаман знал, что может проткнуть их рукой. Мальчик уже не лежал на шкурах, в этом мире он скорчился у стены землянки, прикрыв голову руками. Над ним нависала коренастая многорукая фигура, покрытая слизью и тиной. Мальчик тихонько скулил, поджав под себя ноги.
Шаман свистнул, многорукий обернулся. К счастью, это был не сам Хозяин топей, которому пришлось бы предлагать что-то существенное в обмен на мальчика, а просто безымянный болотный дух. Непонятно, правда, как мальчик попал в нижний мир, ведь дух был слишком слаб, чтобы прорваться в средний. Шаман зарычал и ударил в бубен. Когти на маске начали шевелиться, задевая друг друга. Бубен здесь звучал не так, как наверху. Демон даже не стал пытаться бороться, просто сложил свои многочисленные руки и съёжился, уменьшившись в размерах раза в три. Шаман рыкнул ещё раз и ещё раз ударил кроличьей лапкой по бубну, но уже слабее. Он не хотел сильно навредить болотному духу, а хотел просто напугать, чтобы не подходил больше к человеческому жилищу. Мальчик перестал скулить и посмотрел на шамана. Демон просочился через стену, и исчез, оставив лужу подсыхающей слизи.
Теперь мальчик испуганно смотрел на шамана, на кроваво-красный рот и шевелящиеся на лице когти. В этом мире он не сможет снять маску.
‒ Не бойся, ‒ сказал шаман, ‒ вставай. При каждом слове когти шевелились и стучали.
Мальчик послушно встал. Он был одного роста со старым шаманом. Смутная мгла вокруг них начала чернеть и становиться гуще.
‒ Как ты сюда попал? ‒ спросил шаман.
Мальчик опустил голову и сложил руки за спиной.
‒ Я видел, как наш шаман собирает грибы. Не те, которые все едят, а другие, маленькие. Мне тоже захотелось попробовать.
Старик еле сдержался, чтобы не ударить мальчишку. Стоило бы оставить его тут денька на три, чтобы узнал, что не стоит следить за шаманами и тем более не стоит употреблять то, что может употреблять только тренированный и обученный человек. Мальчишка без его помощи не сможет вернуться наверх, но оставлять его тут слишком жестоко. В лучшем случае он лишится ума, в худшем его сожрёт какой-нибудь о Пустой или охотник за душами.
Шаман протянул свою руку, в которой был зажат бубен.
‒ Держись, ‒ сказал он.
Мальчик опасливо взялся за рукав малицы.
‒ Крепче, ‒сказал шаман, ‒ вот так. Когда я пять раз ударю в бубен, начинай кричать изо всех сил. Понял?
Мальчик кивнул.
Тьма подступила почти к их лицам. Шаман ударил в бубен раз, другой и третий, и начал выть низким голосом, с каждым ударом всё сильнее напрягая горло. Четвёртый удар, темнота задрожала вокруг, как при землетрясении. Пятый удар, и мальчик закричал так, что у шамана заложило уши.
Шаман открыл глаза, а крик всё ещё метался по землянке. Мальчик скорчился на шкурах, завернувшись в мягкий мех. Было холодно, как зимой. Шаман потянул за низ маски, как и каждый раз ожидая, что она приросла к лицу навсегда, но она, как обычно, снялась без труда. Он отложил маску, провёл ладонью по бритой голове. Бубен и колотушка лежали рядом. Шаман захотел встать, но у него не было сил.
В землянку, путаясь в шкуре, ворвалась Сойка, за её спиной маячили ещё какие-то люди.
‒ Что с ним? ‒ крикнула она, и из её рта вырвались клубы пара.
Она бросилась к сыну, упав на колени и едва не растоптав бубен. Шаман поджал ноги, чтобы дать больше места. Сойка обняла мальчика и прижала его к груди, из глаз её текли слёзы. Прочие люди заглядывали внутрь и не решались войти.
‒ Мама? ‒ спросил мальчик, открыв глаза.
Старому шаману нужен был ученик. Охотников в роду было довольно, и ещё один, пусть и обученный метко стрелять из старого однозарядного ружья, не принесёт столько пользы, как шаман. Без шамана роду нельзя. Старик, хоть и не хотел заглядывать в будущее, путешествуя по нижнему миру, понимал, что не много лет ему осталось. Уже давно он присматривался к детям в стойбище и не видел никого, кто может стать помощником. А тут мальчик сам проявил невиданные колдовские способности, без подготовки пересёк границу миров и сумел вернуться обратно.
