– Есть один вариант, – с торжествующей улыбкой сказал он. Его глаза сверкнули, как у хищника, почуявшего добычу.

– Начинай, я весь во внимании.

– Ты получишь пять тысяч дукатов, участвуя в выполнении государственного задания.

– Пять тысяч, да это же целое состояние! – воскликнул я, – Неплохое начало.

– Небольшой отряд: ты, я, проводник и десяток далматинских наемников из полков Олтремарини – переоденемся в купцов и слуг. С обозом из пяти телег мы отправимся в Альпы, передадим груз в надежные руки и вернемся в Венецию. Вот и вся миссия.

– А что за груз будет в телегах? – тихо спросил я, чувствуя, как любопытство смешивается с тревогой.

– Это государственная тайна, – и продолжил. – Твое задание зорко следить за далматинцами: за их поведением, разговорами. Ты знаешь их язык, но не выдавай этого. В случае измены будь готов ликвидировать смутьянов.

– Я другого и не ожидал. Когда отправляемся?

– Завтра утром. Подходящую одежду тебе принесут домой сегодня вечером.

– А как быть с моими обвинениями и арестом?

– Выполним задание – будет оправдательный приговор.

– Сколько мы будем вместе?

– Две недели.

– Вот это здорово! Наговоримся вдоволь…

– Тогда до встречи! – Симоне снова обнял меня.

– До встречи, – ответил я и вышел из кабинета.

На площади Сан-Марко толпа гудела, как гигантский улей. Символы Венеции –каменные львы с раскрытыми пастями взирали на уличных зевак и акробатов, крутившихся под звуки мандолин. В бесчисленных кафе горожане обсуждали последние сплетни: бегство любовницы дожа в Милан. Сквозь аркады пробивался ветер с лагуны, неся с собой крики чаек и звон колоколов кампанилы. Я задержался у Кафе Куадри, откуда аромат свежесваренного мокко, сваренного по-турецки, никогда не оставлял меня равнодушным.

Недалеко от площади находился гарнизон гвардии под полковым знаменем из алого шёлка с золотым львом Святого Марка, держащим меч и книгу с надписью «Pax tibi Marce» («Мир тебе, Марк»). Но оглядев себя одетого в помятый французский мундир, и почувствовав косые взгляды горожан – я, не останавливаясь, направился через площадь, насвистывая популярную мелодию песенки, воспевающей танец гондольера с волнами.