Венецианский гвардеец Marzia Possamai, Роман Кожевников

Эпиграф

«Sulla spada del coraggio fiorisce la rosa dell’avventura. Chi vince sé stesso, trova nuovi mondi» (На мече отваги расцветает роза приключений. Кто побеждает себя, обретает новые миры).

– Витторио Альфьери, трагедия «Агамемнон» (1783), акт II, сцена 1

Адъютант генерала Наполеона, уполномоченный по особым поручениям майор Жерар Дебюсси, взорвался потоком отборной площадной брани, при этом лицо его не багровело, как обычно, а покрывалось мертвецкой бледностью. Только что капрал Маре доложил ему, что тщательно спланированная операция по захвату реликвий секретного Фонда Венеции, состоящих их древних рукописей и ювелирных изделий, провалена.

Большой отряд опытных солдат под командованием майора Ле Бре, устроивший тщательно подготовленную засаду на горной дороге, пятнадцати нечего не подозревающим венецианцам, которые везли бесценный груз, по всей вероятности, полностью погиб. И погибли солдаты, будучи атакованы неведомыми чудовищами, которые разорвали французских солдат когтями и зубами, оставив страшные следы на их телах.

– Все за мной! – заорал майор, выбегая из штаба операции находящийся в предгорьях итальянских Альп – в местечке Ауне, в трех километрах от места засады, запрыгивая на своего коня.

Он находился в нервном напряжении с раннего утра, потому что сегодня вечером он должен был послать гонца к генералу Наполеону с донесением, что обоз с ценностями захвачен и ждет его особых распоряжений. В предполагаемое время нападения на обоз он, интуитивно почувствовав, что что-то идет не так, послал капрала Маре в одежде фермера на место засады, который почти сразу же вернулся с ужасными новостями.

И вот теперь небольшой отряд, расположенный в нескольких километрах от места схватки, мчался на полной скорости для выяснения всех обстоятельств несостоявшейся засады. Через десять минут бешеной скачки майор застал не поддающуюся внятному объяснению нереалистичную картину.

Шел мелкий дождь, было холодно, и в вечерних сумерках на мокрой дороге в грязи беспорядочно лежали мертвые французские гренадеры с гримасами ужаса на лицах. У одних были проколоты горла, у вторых вспороты животы и внутренности вывалены наружу, у третьих вместо глаз зияли черно-кровавые пустые дыры. А повозки с бесценным грузом как сквозь землю провалились.

«Гнить мне до конца моих дней в Бастилии» – зло подумал майор, – и стал отдавать распоряжения своим людям. Одним по подсчету убитых французов и венецианцев, другим по отсечению возможных путей отхода неустановленных налетчиков. А сам стал спешно организовывать отряд для погони.

В этот злосчастный вечер 25 апреля 1797 года бесследно исчез венецианский обоз с бесценными реликвиями древности и ювелирными изделиями, оценённые в миллионы дукатов…

*****

Генералу Наполеону Бонапарту кратко докладывал о случившимся специальный курьер капрал Маре, прибывший рано утром от его личного адъютанта майора Жерара Дебюсси.

«…На дороге и ее обочинах убитыми обнаружены 46 французских солдат во главе с майором Ле Бре, и еще 6 французских егерей-наблюдателей в лесополосах, находящихся справа и слева от дороги. Их личности опознаны в установленном Директорией порядке. На месте боя также обнаружены 14 венецианцев, переодетые согласно прикрытию, в одежды крестьян и торговцев во главе с заместителем начальника тайной полиции Венеции Симоне Росси. Единственный человек, капитан венецианской гвардии Бруно Челла на месте боя убитым не обнаружен. Раненых на месте засады не обнаружено.

Причины гибели венецианцев установлены. Они погибли от холодного и огнестрельного оружия французских солдат.

Причины гибели французских солдат в количестве 20 человек установлены. Они погибли от холодного и огнестрельного оружия венецианцев.

Причины гибели остальных французских солдат не могут быть точно установлены. На трупах солдат имеются раны от тонких клинков предположительного египетского производства. Кроме того, на телах солдат имеются глубокие смертельные раны, нанесенные крупными когтями и/или клювами неустановленных крупных хищных птиц. Характер ран: повреждения внутренних органов, глаз, разрыв тканей лица, шеи, груди, живота.

На месте боя были собраны несколько десятков крупных перьев черного, белого и желтого цвета, а также один коготь, по всей вероятности, отрубленный от лапы птицы.

Обоз не обнаружен. Майор Жерар Дебюсси организовывает поиск налетчиков и погоню за обозом. Доклад окончен.»

Взбешённый главнокомандующий, со всей силы отбросил свой головной убор в сторону.

– Черт возьми! Через сутки Дебюсси срочно ко мне. Вон! – проорал Наполеон почти в лицо капралу, который со скоростью бешеной собаки ретировался из штаба Армии.

Через месяц пернатые убийцы были установлены учеными из Парижской академии наук. Ими оказались Ястребы-ягнятники (научное прозвище). Параметры птицы: Общая длина птицы 95-125 см, вес 4,5-7,5 кг, длина крыла 75-80 см. Вид птиц – редкий, обитает в самых незначительных количествах в Альпах…

Тупиковая улочка Венеции, куда они свернули, была узкой и темной, освещенной лишь редкими фонарями, чьи тусклые огоньки дрожали на ветру. Стены домов, покрытые мхом и трещинами, словно сжимались вокруг, создавая атмосферу театральной сцены, где вот-вот начнется кровавая драма. Я, в карнавальном костюме королевского мушкетера, стоял посреди улицы, шляпа с пером была слегка сдвинута набок, а шпага в руке блестела в свете луны.

Оскорбив друг друга, мы условились решить вопрос чести на дуэли, причем против меня будут драться двое…

Марко, хромая и опираясь на плечо одного из своих друзей, с трудом удерживал равновесие. Его лицо, красное от злости и выпитого вина, искажала гримаса боли.

– Ты думаешь, что можешь просто уйти, француз? – прошипел он, указывая на меня дрожащей рукой. – Ты сломал мне ногу и теперь заплатишь за это!

– Я уже извинился, – холодно ответил я, голос мой был спокоен, но в глазах горел огонь. – Но если ты настаиваешь на дуэли, то пусть будет так.

Марко махнул рукой, и двое его друзей, одетых в костюмы австрийских гренадеров, выступили вперед. Они были крупнее меня, но их движения выдавали неуверенность. Один из них, с рыжей бородой и широкими плечами, держал шпагу как топор, а второй, худощавый и бледный, нервно переминался с ноги на ногу. Случайные зрители прижались к стенам и замерли.

Рыжий гренадер, подхватив выпавшую шпагу, бросился вперед с диким ревом. Его движения были неистовыми, но лишенными всякой стратегии. Я отступил на шаг, позволив противнику провалиться в пустоту.

– Научись держать клинок! – я не стал пользоваться его промахом.

Лезвия скрежетали, высекая искры, которые на мгновение освещали лица зрителей. Толпа, затаив дыхание, следила за каждым движением. Даже карнавальные маски, обычно бесстрастные, теперь отражали смесь восторга и ужаса.

Худощавый гренадер, поняв, что в одиночку ему не справиться, попытался зайти мне со спины. Просчитав этот ход, я резко развернулся и ударил рукоятью шпаги ему в солнечное сплетение.

– Нехорошо, друг, – проворчал я, пока противник, задыхаясь, опускался на колени. – Дуэль – это честный бой, а не удар в спину.

Марко, наблюдая за разгромом своих друзей, заскрежетал зубами. Его жирные пальцы впились в стену, оставляя царапины на старом камне.

– Убейте его! – завопил он, трясясь от ярости. – Или вы трусы?!

Рыжий гренадер, подхлестнутый криком, снова ринулся в атаку. На этот раз он бил со всех сторон, словно мельничное колесо, но я парировал каждый удар с изяществом танцора.

– Устал? – спросил я, отбивая очередной выпад. – Может, передохнёшь?

Он тяжело дышал и вращал большими карими глазами. Я понял, что пора изменить тактику: моя шпага закружилась в смертельном вальсе, описывая сложные узоры в воздухе. Рыжий гренадер, пытаясь уследить за клинком, споткнулся о камень и рухнул на землю. Мне понадобилось одно мгновение, чтобы приставил остриё к его горлу.

– Сдаёшься? – спросил я тихо, но так, чтобы слышали все зрители.

Гренадер, чувствуя холод стали на коже, кивнул – его глаза расширились от страха.

– Достаточно! – крикнул я в сторону Марко. – Ваша честь удовлетворена?

Но Марко, вне себя от ярости, выхватил кинжал и бросился вперед. Не успев развернуться, я почувствовал острую боль в плече.

– Ты забыл, что дуэль окончена? – схватился я за рану. Мой голос впервые дрогнул, не от боли, а от гнева.

Марко, тяжело дыша, замахнулся снова, но я был быстрее: выбил кинжал ударом шпаги, а затем, схватив Марко за воротник, прижал его к стене, как мешок с овсом.

– Ты – позор Венеции, – прошептал я так, что слышал только Марко. – И, если ты ещё раз заденешь меня, я сделаю так, чтобы твоя невеста искала жениха среди крыс в канаве.

В этот момент раздались тяжёлые шаги и показались факелы городского патруля.

– Стой! Во имя Республики! – прогремел голос командира стражи.

Я брезгливо отпустил Марко, и тот, пошатываясь, сполз по стене.

– Вот и конец спектаклю, – сказал я, поднимая шпагу в салют. – Надеюсь, зрителям понравилось.

Редкие зрители, словно пробудившись от транса, взорвались аплодисментами. Даже патрульные, обычно строгие, не смогли скрыть уважительной ухмылки.

– Вы арестованы, – формально произнёс сержант, глядя на меня. – Дуэли запрещены!