– Послушайте, но мне домой надо, у меня дети. Я совершенно посторонний человек для Курбана. Ведь это он там лежит? – Я махнула рукой в сторону носилок, которые положили на заплеванный асфальт.

Полицейская без тени жалости в голосе и в лице тем не менее отошла от меня и посовещалась с коллегами ровно полминуты.

– Хорошо, можете идти, но завтра вызовем вас в любом случае. Из города не выезжать. – Она отвернулась от меня.

Началась какая-то суета с перемещением тела. Все переговаривались на повышенных тонах. То ли «труповозка» не приехала, то ли ещё что-то. Я быстро ретировалась и затерялась в толпе. Спустилась в переход, потом поднялась и очутилась у своей машины. Я села за руль и опустила голову на него. Прошло каких-то два часа, а моя жизнь, скорее всего уже не будет прежней. Не знаю, почему я ощущала это каждой клеточкой своего тела, каждой извилиной своего мозга. Кто мне этот Курбан? Я и не видела его ни живым, ни мёртвым. Но предчувствие безвозвратной потери своей прежней жизни я ощущала очень остро.

Я вырулила со стоянки и направилась к дорожной развязке. Следовало бы позвонить Ивану и сообщить ему о смерти Курбана, но мне пока не хотелось. Я ехала по дороге и всё тянула, тянула с мыслями, пока на светофоре не развернулась и не поехала в Бибирево. Мне хотелось первой сообщить родственникам о Курбане. Пусть не ждут его. Я ехала и думала о том, что полицейские дали маху и даже не спросили меня, куда я должна была отвезти погибшего. Видимо, подразумевалось, что я должна была Курбана приютить у себя, что категорически не соответствовало истине. Получается, что адрес в Бибирево известен только мне. Я и ехала по этому адресу.

Навигатор вёл меня беспрекословно, чётко, не обращая внимания на мой полный душевный раздрай. Совсем не понимала я, зачем туда еду. Иногда делаешь что-то: какие-то мелочи или даже дела поважнее и, хоть убей, не знаешь почему. Может, мне в сердце отдалась фраза Ивана о том, что я не знаю ничего о семье и семейных отношениях. Может, меня задело за живое то, что молодой парень Курбан, которому едва исполнилось двадцать лет, поехал разыскивать свою тётку в Москву, совсем не зная города.

Как бы там ни было, я подъехала к одному из выходов метро, немного повиляла между пятиэтажками и упёрлась в нужный мне дом. На подъезде висел домофон, я набрала номер квартиры, прослушала гудки. Никто не открыл. Я не сдавалась. Так далеко ехала и уйду? Набрала снова. Раздался хриплый голос глубоко пожилого человека. Меня не хотели впускать. Никакого Курбана не знали! Серьезно? Я перепроверила адрес. Снова позвонила. Снова выясняла. И на третьей моей попытке старуха просто перестала снимать трубку домофона. Я постояла возле подъезда. Кто-то вышел, и я вздрогнула от неожиданности. Спрашивать о мёртвом Курбане у девушки, которая выгуливала микроскопическую собачонку, было по меньшей мере глупо.

Я вернулась в машину и заставила себя набрать номер Ивана. Лишний раз беседовать с ним мне не хотелось никогда, но выхода не было.

– Алло? – Гнусаво и неприветливо откликнулся отец моих детей.

– Я не встретила Курбана. Вернее встретила, но… – Начала я рассказывать, но по обыкновению Иван не дал мне до конца ничего объяснить.

Его всегда подстегивала суетная деловитость. А он подстегивал поэтому других, не всех, конечно, но тех, кого считал ниже по рангу. Видимо, я так и не возвысилась в его глазах после развода.

– Почему не встретила? Его же ждут!

– Кто же, если не секрет?

– Я же дал тебе адрес в Бибирево! Ну что ты в самом деле? – Иван даже не пытался скрыть недовольство мною.