До Нолы доносились обрывки восхищенных фраз, но мысли ее были заняты другим. Она не переставая думала о колдовстве, которое на ее глазах сотворил Теодор. Восторг Нолы смешивался с благоговейным ужасом и самую малость смущением и оттого, что предстала перед колдуном в непотребном виде, и оттого, какие слова от него услышала.

– Не сутулься!

Голос матушки вырвал Нолу из раздумий. Она подняла голову и расправила плечи. Они, как и остальные горожане, шли по главной парковой дороге. Нола бы предпочла прогулку в лесу, но пойти против воли матушки было невозможно.

– И снова ты в этом балахоне! – продолжила причитать миссис Эверетт. – Горе мне! Сколько ни учу, а все равно делаешь наперекор. И волосы снова не уложила, и руки…

Нола перестала слушать. Она знала, что матушка не любит ни ее свободные платья, ни темные кудри. Но что она могла поделать? В глубине души Нола понимала, что мать беспокоится о ее будущем, и отчаянно хотела быть образцовой дочерью, но как можно терпеть эти крошечные прогулочные жилеты и давящие жабо? А кудри… К черту! Однажды она срежет их под корень. Возможно, непогода прекратилась, но над Нолой точно висели темные тучи.

– Высок риск столкнуться с одним из прохожих, если идти, глядя под ноги. С вами все хорошо?

Нола резко остановилась и подняла голову. Быть не может. Перед ней стоял Теодор Крессвел. Девушка быстро спрятала испачканные руки за спину. При свете дня колдун оказался еще выше. Сумрак зала, в котором они впервые встретились, скрывал красивого мужчину, явно старше Нолы, с густыми черными волосами, как у нее, разве что не такими кудрявыми. Теодор был одет в простой темно-синий сюртук, из-под которого виднелась белоснежная сорочка. Черные брюки были заправлены в до блеска начищенные сапоги. Мужчина держал руки спрятанными за спиной, на губах его застыла вежливая улыбка. Нола не могла быть уверена, что Теодор ее запомнил, но, в конце концов, это был колдун – разве они не знают все на свете? Разве не видят без помех в темноте?

Нолу окликнула матушка. Девушка вздохнула и обернулась – она и не заметила, что успела оставить миссис Эверетт позади. Но вот женщина увидела, с кем разговаривает дочь, и значительно ускорилась, издалека обдавая колдуна обворожительной улыбкой.

– Все в порядке, простите, – сказала Нола, снова поворачиваясь к колдуну, а про себя взмолилась, чтобы приближающаяся мать ее не опозорила.

Теодор улыбнулся шире и сделал шаг в сторону, пропуская девушку. Нола хотела было двинуться дальше, но ловкая рука матери ухватила ее за длинный рукав свободного платья – может, не такие уж они и удобные! Нола чуть не простонала от разочарования.

– Прошу прощения! – восторженно воскликнула миссис Эверетт. – Моя дочь бывает неловкой, когда задумается.

– Понимаю, – сказал Теодор бархатным голосом. – Юным девицам свойственно витать в облаках.

Нола усмехнулась. Возможно, перед ней и стоял лучший ученик главной ведьмы королевства, но он совершенно точно был самым обычным мужчиной. Нола хотела было вставить слово, но колдун ее опередил.

– Позвольте представиться, Теодор Крессвел. С кем имею честь беседовать?

Нола подумала, что ее матушка от счастья упадет в обморок прямо на тропинке. Она вся засияла, щеки покрылись румянцем, а голос кокетливо зазвенел, когда она назвала свое имя. Нола поморщилась.

– Моя дочь, мисс Нола Эверетт, – сказала женщина и выставила девушку перед собой, стряхивая с ее платья невидимые пылинки. – Совсем юная, но очень смекалистая.

Нола не верила своим ушам! Вот, значит, единственное ее качество – и ведь это матушка ругала ее за любовь к книжкам. Она хмуро взглянула на восторженную женщину, пока та продолжала щебетать. Слово взял Теодор: