Туман смерти Марго Яман

Пролог

Капли пещерной влаги скользили по каменистым сводам: огибали выступы, перекатывались через крохотные песчинки, и, находя извилистые пути для своего устремления вниз, змейками спешили наперегонки.

Неумолимо спускаясь, они падали с тихим стуком в пока ещё маленькие лужицы у подножия стены и затихали.

Насекомые, едва различимые в темноте пещеры, озаряемой лишь светом лазерной решётки подбирались к этим лужицам в надежде утолить жажду и напившись ползли дальше по своим делам. Некоторые, опасно приблизившись к свечению с тихим треском прекращали свой жизненный путь.

Кира отстранённо наблюдала за крылатыми и ползучими обитателями пещеры. Возможно, её жизнь завершится с таким же тихим треском. Свет, поманивший её оказался таким же смертельным.

Замена казни на изгнание в Туман не вселяла надежд: она точно знала, что никто из изгнанников не вернулся. А жить хотелось сильнее прежнего. Особенно теперь, когда она всё знала о себе и об этом мире. Хотелось домой. На Землю. Но её ждёт Туман.

Тонкие пальцы девушки прикасаясь к шершавой поверхности преграждали путь узеньких ручейков и меняли их направление. Вот бы и своё направление с такой лёгкостью можно было изменить.

Борясь с чувством изнуряющего голода, с жаждой, отгоняя страх перед неизбежным, она невольно возвращалась мыслями к событиям последних месяцев.

Солнечный, невероятно красивый Аншуман поначалу восхитил и привёл в восторг Киру. Обилие света и тепла, неспешное движение людей и техники напоминали хорошо отлаженный часовой механизм. Она крутила головой по сторонам и засыпала вопросами Костю.

Брата будто подменили: он замолчал сам и постоянно одёргивал Киру: “не спрашивай, не говори, не думай, не смотри в глаза”. Его резкость поубавила энтузиазм девушки.

В молчании она продолжила изучать город. Наблюдала, анализировала. И вроде всё хорошо. Только жители вызывали недоумение

Живя в осаде, в погибающем мире, в состоянии войны они тем не менее ровно дышали и улыбались. Выдержка это или безумие? Кира помнила момент, когда она напряглась и затаила эмоции.

Однообразная и пресная еда начала раздражать уже на второй день. Личные вещи негде припрятать: все у всех на виду. Кирин рюкзачок с дорогими сердцу земными богатсвами выбивался из всеобщего пейзажа. По требованию брата пришлось избавится от него в подземелье, через которое они проникли в Аншуман. Там же одежда Киры и Кости была заменена на комбинезоны Охотников.

Запреты множились ежечасно: даже родство с Костей признавать запрещалось. Никто из Костиного окружения, кроме его командира, не знал о существовании Земли и давно пропавшей девочке – Охотнике.

Знал Император. И ждал знакомства с Кирой, но лишь после прохождения ею подготовки в обучающие лагере, где она была представлена новичком.

Единственном месте, которое не позволило девушке с головой уйти в отчаяние. Материнская память об этом мире и её стойкий патриотизм конфликтовали с сознанием самой Киры, подмечающей детали и задающей молчаливые вопросы. Тогда от беды уберёг лагерь.

Изнуряющие тренировки выматывали так сильно, что пресный батончик вместо еды и свободная койка для сна становились для Киры благом. А ещё фотография, ловко припрятанная девушкой в карман комбинезона. С фотографии улыбался Паша: тёплое и дорогое воспоминание о прежней жизни. Но к снимку она возвращалась всё реже и реже.

Ежесекундная пропаганда и настрой соратников, их редкие переговоры о собственном даре и исключительности сделали своё дело. Через пару месяцев Кира рвалась в бой, защищать город от врага.

Перед присягой состоялась встреча с Императором. Костя сопровождал её во дворец, по пути давая напутствие быть максимально честной в своих ответах. Девушка испытывала сильнейшее волнение, ведь только по решению Императора она могла быть допущена в строй Охотников.

Он же очень живо интересовался Землёй. И самой Кирой. Но вот речи его обволакивали девушку, как рукава смирительной рубашки. Неприятно и опасно.

Император настоял на прохождении Куба. Кира без тени сомнений согласилась, брат напрягся и изменился в лице. Возможности что-то объяснить сестре у него не было. Девушку незамедлительно изолировали для подготовки.

Получив чёткие инструкции в назначенное время Кира проследовала к месту своего испытания, но всё же умудрились заблудиться. Помещение, в котором она оказалась было громадным. Надеясь найти дорогу она внимательно изучала всплывающие указатели и вышла к Питомнику.

До сих пор воспоминания об этом месте вызывали в ней чувство отвращения и тошноты.

Куб она не прошла. Проникнув в её сознание, мучая и терзая девушку он вытолкнул её из своих вязких сетей на третьи сутки с рекомендацией “ ликвидировать”. Костя был в числе тех, кто голосовал за решение Куба.

Кира даже мысленных вопросов себе не задавала. Предательство брата и увиденное ею гнали её мысли домой, на Землю. Но увы.

Прислонившись спиной к острым выступами пещеры девушка поёжилась: холодно. Где-то в отдалении послышались шаги. Она вздохнула с облегчением. Ожидание сводило с ума. Пленный мрак обострял и без того гнетущее настроение. Хотелось напоследок хоть солнца увидеть.

Кира уже и со счёта сбилась, не зная сколько времени провела в своей импровизированной темнице. Воду слизывала со стен, царапая язык, надеясь хоть немного усмирить голод и жажду. Сейчас бы она многое отдала даже за дурацкий батончик.

Чей-то тихий голос шепотом приказал отойти в самый дальний угол. Девушка подчинилась. Шебуршание у решётки взорвалось ярким светом, взрывной волной её впечатало в стену. Резкая боль от удара чуть не лишила сознания. Не сдержав стон Кира стряхнула с себя каменные крошки и пыль и, прищурив глаза уставилась в каменный проём, пытаясь в этой темноте хоть что-то рассмотреть. Через минуту её глаза и без того большие расширились:

– Паша?

Двумя месяцами ранее…

– Поберегись! – кричал Васёк, врываясь на своём драндулете в неизведанные мир и тут же сбил Петровича, который зачем-то остановился, не успев и двух шагов сделать. Падая, Петрович крепко выругался и остался лежать, потирая ушибленные места.

– Ну прости, Серёга. Чего встал-то? Хорошо же шёл, бодро…– Васёк с извиняющей улыбкой тормознул рядом с товарищем.

– Твою ж дивизию! Меньше минуты в чужом мире, и уже ДТП с пострадавшим!– Паша, обернувшись на крик Петровича изумленно взирал на друзей. Он испытывал чувство огромной благодарности за невероятный авантюризм друзей. Не один. В чужом мире он будет не один.

– Да-да, Паша, мы следом, – довольно лыбился Васёк, – а куда Хмырь делся? – Паша махнул рукой куда-то в небо. Там на приличной скорости быстро уменьшаясь в размерах удалялся весьма странный летательный аппарат, больше напоминавший самокат.

– Улетели. Я даже окрикнуть не успел.

– Ладно, разберёмся. На одной же планете, и то хорошо. – Васёк оглянулся. Слева в паре километров начинался густой туман и краёв не видать, аж до горизонта. Справа так же километрах в двух – трёх виделась решётка, уходившая в поднебесье. Сияла красным и искрилась голубым эта неведомая конструкция. За ней виделся второй, похожий периметр ограждения.

– Куда двинем?

– Сначала мы встанем, – наконец-то подал голос Петрович. Он кряхтя поднялся и отряхиваясь, осмотрелся по сторонам. Увиденное озадачивало. – И правда, куда? Там туман какой-то странный, не видно сквозь него, а здесь,– он махнул рукой на право,– поджаримся.

– Прямо пойдём. – Паша снова развернулся и опираясь на трость двинулся вперёд, – Проход в город не только с воздуха. Эфиры не летают, но каким-то образом им удалось утащить маленькую Киру. Значит, лазейка есть.

– Была. Лазейка была тогда, но есть ли сейчас? Какой план? Вряд ли мы сможем войти в город, как ни в чем не бывало, – Васёк завёл двигатель и подхватив пострадавшего Петровича догнал капитана, – нас ведь спалят сразу.

– Так же войдём, как в Дамаск входили. Там нас тоже не ждали.

– Не знаю, как вы в Сирии воевали, но если ещё раз посмотреть направо и немного назад, то видно, как вдалеке защищённый периметр упирается в скалы. Если это не мираж неведомый, конечно. Может там есть проход? Под землёй?– Петрович внёс свои “ пять копеек”, ожидая насмешек друзей. Опыта экспедиционных операций у него, в отличии от Паши с Васьком, не было. Васёк, обернувшись назад, уже разглядывал горизонт в бинокль.

– Петрович прав, скалы есть. Этот электрогриль аккурат в камни врезается.

– Значит разворачиваемся. Они к нам через пещеры шастали, так ведь Хмырь рассказывал? – Паша уже шагал в обратном направлении, – Васёк, проехать там можешь?

– Дороги нет, но ландшафт приемлемый, проеду. До ночи укрыться в скалах надо. Мы здесь, как мишень для новичков, – он, развернувшись, снова догнал Пашу и предложил пристроить его громадный рюкзак на своё наикрутейшее, по мнению самого Васька, транспортное средство, – налегке быстрее пойдём, -пояснил он, и двинул в направлении острых вершин, едва различимых на горизонте. Радостное волнение, которое он испытал при переходе через завесу уступило место собранной сосредоточенности. Они на территории врага, в агрессивной неизведанной среде. Хорошо бы выжить.

Петрович уже успел достать из своего рюкзака набор с пробирками и весьма довольный своей предусмотрительностью начал сбор образцов. Хотелось понять, с чем могут столкнуться на чужой территории в кратчайшие часы. Какая— то маленькая дрянь его укусила. Начинается,– подумал он, и незаметно от товарищей чем-то капнул на укус,– зудит-то как!