— В море.

Адэр похлопал тетрадью по колену и вновь уловил встревоженный взгляд старика:

— Мне вытягивать из тебя каждое слово?

— Остров находится в Тайном море. Что ещё надо сказать?

— Я видел навигационные карты. В водах Грасс-Дэмора один остров — Ориенталь.

— На карте отмечены не все острова. Они очень маленькие, а остров Странника самый маленький. Кроме правителей династии Грассов, никто не знал, где он находится.

— Что ещё расскажешь?

Глядя на тетрадь, Кебади проговорил:

— Мне думается, Странник до сих пор ждёт законного правителя Грасс-Дэмора.

— Меня?

— Всё может быть. Найдите остров. Пусть Странник заглянет в ваше будущее и скажет, чего ожидать от вашего правления. Потом передайте его слова народу. А через год-другой станет ясно: законный вы или нет.

Адэр вздохнул. Летописец свято верит в сказку, с этим бороться бесполезно.

— Многое из того, что говорил Странник, не поддаётся объяснению, — продолжил Кебади. — Но все его предсказания сбылись. Куэлу, первому правителю династии Грассов, Странник сказал, что его потомки будут смотреть на земли с высоты птичьего полёта.

— Поэтому Куэл начал строить дворец на горе Дара. Дальше.

— Второму правителю сказал, что многоликий Бог спасёт страну от раскола.

— Когда это было?

— Четыреста семьдесят лет назад.

Адэр потёр лоб:

— Если мне не изменяет память, в то время Краеугольные Земли погрязли в религиозных войнах.

— Не изменяет.

— Второй правитель принял Закон о свободе вероисповедания.

— Верно, — подтвердил Кебади.

— Он стал покровителем всех религий и заручился поддержкой всех конфессий.

— Вы хорошо знаете историю Грасс-Дэмора.

— В том-то и дело, что не знаю, а додумываю. — Адэр откинулся на спинку стула. — Что ещё предсказывал ваш Странник?

— Третьему королю он сказал, что у подножия ветонского кряжа расцветёт драгоценный цветок.

— И король начал возводить в Лайдаре Поляну Сказок, Площадь Любви и Хрустальный Сад.

— Вы считаете…

— Да, я считаю, — перебил Адэр. — Грассы были одержимы фантастическими идеями. Чтобы их приняли и поддержали другие — придумали Странника и предсказания. Или в роли Странника выступили моруны, что вполне вероятно.

Кебади улыбнулся:

— Я тоже думаю, что Странник — морун.

Адэр вместе со стулом придвинулся к столу:

— Морун-мужчина.

— Мужчина, — кивнул летописец. — Раньше у морун все дети рождались морунами. Теперь у них всего одна дочь-моруна. Сыновья не наследуют их способности.

Худшей судьбы для народа не придумать. Не надо войн и бедствий, чтобы стать вымирающим.

— А знаешь, Кебади, ведь Зерван мог влюбиться в моруну, — предположил Адэр. — Неравные браки всегда были запрещены. Зерван задумал сбежать с возлюбленной, вместе с ней сочинил пророчество и ждал удобного случая.

— Ждал двадцать лет?

— Короли ведут двойную жизнь. Во дворце — супруга, в сердце — любимая женщина. Одно другому не мешает.

— Его супруга умерла через год после свадьбы. После её смерти он правил тринадцать лет. — Кебади сник и стал похож на каплю чернил, свисающую с кончика пера. — Если бы Зерван любил моруну, он бы светился от счастья. А он был несчастным человеком.

Перед внутренним взором возникли портреты Зервана. Грасс-Дэмор процветал, а правитель угасал, будто что-то высасывало из него жизненные соки.

— А я? Я счастлив? — спросил Адэр.

Кебади впился в него взглядом. Сожалея о вылетевших словах, Адэр водил пальцами по обложке тетради. Поздно натягивать на лицо равнодушную маску. Старик успел прочесть всё, что надо и не надо, потому и молчит.

— Вы хозяин своей судьбы, — наконец произнёс он.

— Я даже себе не хозяин, — вымолвил Адэр и потёр грудь. Жжёт там что-то…