– Нет… не смейте… Не смейте лгать хотя бы сейчас! – заорал наследник.
Домианос вскочил.
– Сейчас же выйди вон! Пока я не разозлился и не наказал тебя!
– И что вы мне сделаете?! Что?! Мне уже плевать! Плевать, понятно?! Вы и так отняли у меня все, что я любил! Вы убили моего друга! Моего единственного оставшегося здесь друга! Вы вновь лишили невинное существо жизни! Вы монстр! Я ненавижу вас! Ненавижу! Ненавижу, что я ваш сын! Я никогда вас не прощу! – срывая голос до хрипа в горле, кричал он, пока праведный гнев, бушующий в его душе, поднимался все выше, обжигая внутренности огненной бурей.
Не успел лорд и открыть рта, чтобы ответить, как мальчик, громко топая выбежал из кабинета, захлопнув за собой дверь. Залетев в свою комнату, он принялся судорожно швырять в мешок вещи, как вдруг в комнату постучали.
– Да?! – выкрикнул аристократ, в бешенстве повернувшись ко входу.
В комнату осторожно заглянула госпожа Аделаида. Ее печальное лицо выглядело обеспокоенным и тревожным.
– Сынок, что-то случилось? Я слышала, как ты кричал…
– Ничего не случилось, матушка! Просто отец, как и всегда лишил невинное существо жизни! Он таким способом решил отомстить Ричи за то, что тот однажды укусил его, пытаясь защитить меня! Но он не виноват! Он не со зла! Он просто подумал, что я в опасности! Или может отец хотел отомстить мне за то, что я, по его мнению, ни на что негодный сын и худший наследник! – в сердцах крикнул Вермандо, кидая на пол дорожную мантию.
Закрыв за собой дверь, женщина вошла в спальню и кивнула ему на кровать. Мальчик нехотя опустился на край матраса. Графиня присела рядом.
– Твой щенок мертв?
Глотая вновь подступившие к горлу слезы, Вермандо кивнул. Мать молча обняла его, прижав к груди. Уткнувшись в ее мягкие светлые волосы, аристократ дал волю рыданиям.
– Почему отец ненавидит все светлое и доброе?! Почему, матушка?!
– Мне очень жаль, Вермандо, – опустив взгляд, прошептала Аделаида.
– Мне тоже! – с отвращением выдохнул юноша.
—–
– Двенадцать ударов хлыстом ему, – направившись к выходу, бросил советник. Остановившись в дверях, он обернулся к растерянному стражнику с холодной улыбкой. – И да, вы уж пожестче с ним. Не берите во внимание то, что он мой сын. Якшаясь с чернью и ей уподобляясь, пусть не рассчитывает, что после этого к нему будут относиться как к аристократу.
С этими словами его сиятельство Морнэмир покинул пыточную, а стражник развернулся к Вермандо. Мальчик твердо выдержал его взгляд, хотя внутри него все и трепетало от ужаса предстоящей боли. Мужчина неспешно приблизился к подопечному и уложив его на кушетку, пристегнул тело ремнями. Стремительный взмах хлыста рассек воздух со скоростью ветра и обрушился на спину наследника, тут же располосовав кожу тонкой кровавой трещиной.
—–
Вермандо не взял с собой вещей. Он не хотел брать то, что было куплено на грязные деньги советника и то, что напоминало бы ему о доме. «И плевать! Уйду в горы, стану отшельником!.. Буду охотиться на диких уток и, если удастся, даже завалю на ужин кабана! А отец пусть идет…»
Поток бранных мыслей аристократа прервал громкий радостный смех мальчика лет шести-восьми. Перепачканный грязью и одетый в бедную льняную рубаху, он убегал от усталого сутулого крестьянина.
– Не догонишь, не догонишь! – дразнился ребенок, задорно смеясь и корча рожицы.
– А вот и догоню! – притворно хмурился мужчина, нарочно замедляя шаг и давая тому убежать.
– Не-а! Я быстрее! Быстрый, точно жеребец Артура Аудакса!
Его отец рассмеялся.
– И такой же прожорливый! А как зайду после тебя в сортир, так ты даже хуже!