– Ричи! Ричи! Где ты, Ричи?! – все более обеспокоенно взывал аристократ, обходя каждый этаж и заглядывая в каждый угол.

Однако животного нигде не было. Всерьез заволновавшись, мальчик стал подбегать к каждому встречному слуге и спрашивать его, не видел ли тот Ричи. Но все они как один ничего не знали. Черные стены замка, его высокие потолки и безмолвные стражи-доспехи пугали его, заставляя чувствовать себя несоизмеримо маленьким в утробе этого громадного монстра. Он бежал по кажущемуся бесконечным глухому коридору, утопающему в пыльном безмолвии гобеленов, плотным коконом изолирующих его от внешнего мира. Несмотря на обилие ковров и драпировок стены хрипло дышали холодом. Отчаявшись, аристократ хотел уже отправиться искать питомца в сад, как вдруг увидел маленький комок коричневой шерсти, свернувшийся калачиком у стены.

– Ричи! – облегченно выдохнул обрадованный Вермандо, бросаясь к другу.

Руки коснулись мягкой фундучной шерсти, зарылись в нее, нежно провели за ухом.

– Ричи, – ласково позвал он, – это я! Я вернулся пораньше, как и обещал. Пойдем погуляем в саду! Или сходим к озеру! Ты же так любишь охотиться на уток! Помнишь, мы хотели вместе поиграть в догонялки?

Однако щенок не поднял головы и не завилял лохматым хвостом, как делал обычно. Он не шевелился, словно впал в глубокий сон. Мальчик затряс зверька. Тот по-прежнему не подавал никаких признаков жизни. Тогда аристократ трясущимися руками поднял его тело и прижал к груди. Из глаз полились слезы, и он зарылся лицом в остывшую шерсть. Полный отчаяния крик пронзил высокие потолки Черного Замка.

Минуту спустя рассвирепевший Вермандо ворвался в кабинет отца без стука. Слепой туман ярости застилал ему взор, он уже не страшился ни гнева Домианоса за свою дерзость, ни каких-либо других последствий своего поступка. Медленно и тяжело он приблизился к сидящему за столом мужчине. Ноги не слушались мальчика, язык заплетался, а из глаз не переставая лились горячие слезы.

– Ричи… мой друг мертв… – прохрипел он.

– Говори громче, я не слышу, что ты там бормочешь себе под нос, – раздраженно дернул щекой лорд Морнэмир, не отрывая взгляда от манускрипта. Он был настолько сосредоточен, что даже не заметил, что сын посмел войти к нему без стука.

– Мой щенок мертв, – уже громче повторил аристократ, тяжело дыша и не отрывая от советника немигающих глаз.

– Вот как? Жаль. Он был так молод. Что ж, видимо Единый решил забрать его себе. Мне он никогда не нравился, ты знаешь. Слишком шумное, грязное и надоедливое создание.

– Вы. Это сделали вы, отец. Вы убили моего Ричи, не так ли?! Вы всегда ненавидели его и таким способом решили отомстить мне за непослушание! Почему?! Почему вы так жестоки?! В чем его вина?! Он всего лишь пытался защитить меня!

– Защитить? – Неторопливо отложил пергамент в сторону граф. – От кого защитить, Вермандо? От твоей семьи? Это твой дом, здесь ты в безопасности.

– Я повторю свой вопрос. Это ведь вы убили его, не так ли?

– Как тебе хватает наглости, Вермандо, бездоказательно обвинять меня в столь гнусном и низменном преступлении? Неужели ты правда думаешь, что мне нечем заняться, кроме как травить твоих щенков и мстить тебе? Да и за что, Вермандо? Ты ведь, как никак, мой сын.

– Откуда вы знаете, что он умер от яда? – проронил мальчик, делая шаг назад и крепче прижимая к груди тело питомца. – Я вам этого не говорил. Я и сам не знал… Вы отравили его… вы подсыпали ему в еду яд… – в ужасе прошептал аристократ.

Лицо его отца оставалось безучастным.

– Кто тебе это сказал, Вермандо? Я не говорил, что его смерть наступила в результате отравления. Лишь предположил