Кощеев, разумеется, делал вид, что не имеет к этому никакого отношения. Но я-то видела, как он зависал на сайте ГосУслуг, пыхтел, как бешеный чайник, и шипел в трубку кому-то из ЖЭКа:

– Ну вы что, в берлоге спите? Или мне самому вам метлу подарить?!

Ну да, просто совпадение. Прямо как солнечное затмение в день рождения.

Лифт остановился, и двери со скрипом открылись. Я, как всегда, первая выскочила, шаря по карманам в поисках ключей, но Дима, эта хитрая заколдованная редиска, ловко перекинул пакет с продуктами на локоть, щёлкнул пальцами – и дверь послушно отворилась, как в волшебном замке.

– Харэ магичить! – зашипела я, словно рассерженная кошка, потому что магию терпеть не могла. Особенно когда он щедро разбрасывался ею, как повар – специями.

– Не парься, – ухмыльнулся Кощеев, прошёл мимо меня первым и исчез в квартире с видом полноправного хозяина.

Я вздохнула. Тяжело. С надрывом. Ну а что мне оставалось? Мы, между прочим, живём вместе. Хотя лично я до сих пор не могу понять, это больше похоже на совместную аренду… или магическую интервенцию.

Дима привычно скинул обувь в прихожей, как будто сбрасывал латы после боя, и направился прямиком на кухню. Там, будто по сценарию, начал распихивать продукты по полкам. Я тем временем закрыла дверь, скинула с себя три слоя уличной одежды и осталась в джинсах и двух кофтах, которые когда-то сидели как влитые, а теперь уныло висели на мне, как занавески на сквозняке. Я уже даже ремень стала носить. Брюки грозились предать меня и сбежать при первом же чихе.

Мрачно глядя в зеркало, перекинула косу за спину. В лице – серость. В глазах – уставшая упрямость. В общем, вполне себе кандидат на роль печальной феи заброшенного леса. Надо было переодеться.

– Варя, – раздался с кухни голос Димы. – Давай послезавтра по магазинам прокатимся?

– Зачем? – буркнула я, натягивая растянутую футболку и шорты на завязках, которые висели, как флаг капитуляции.

– Тебе всё велико, – ответил он, нарезая курицу с тем выражением лица, которое мужчины обычно используют, когда чинят что-то важное. – Надо купить одежду по размеру, пока ты не начала теряться внутри толстовок.

Я вылетела на кухню и застала его уже без куртки – в чёрной рубашке с закатанными рукавами и чёрных джинсах. На нём всё сидело идеально, и от этого мне захотелось и стукнуть его кастрюлей, и обнять. Одновременно.

– В следующем месяце, – буркнула я, выуживая сковородку. – Денег впритык. Да и тебе надо отдать за продукты.

– Варя, ты мне ничего не должна, – раздражённо отозвался он, щелчком зажигая конфорку.

– Ну не возьмешь сам – я Серёге всуну.

– Только попробуй. Окажешься на сковородке вместо курицы.

– Упырь.

– Дура.

– Соль нужна?

– И перец захвати.

– Я ж говорю, упырь, – пробормотала я, доставая всё нужное.

Он плеснул масло, высыпал курицу, посолил, поперчил, а когда мясо подрумянилось, добавил вчерашний рис. Готовил, как будто собирался победить в какой-то великой битве кулинаров. Или как будто от вкуса блюда зависела судьба мира. Вполне возможно, в голове у Кощеева так всё и выглядело.

Я села за стол и, как обычно, принялась за своё любимое хобби – тайное обожание. Он готовил – сосредоточенный, чуть нахмурившийся, уверенный до безумия. Я смотрела, как двигаются его руки, как загорается огонь под сковородой, как запахи заполняют кухню… и молчала.

Потому что, ну как тут признаться? У нас, между прочим, почти брак. Почти. Только без кольца, без ЗАГСа, и… без слов. Хотя мой желудок уже точно считает его мужем. А сердце – кем-то гораздо большим.

Не знаю почему – возможно, из-за мозгов, заточенных под романтические клише, – но мне безумно нравилось наблюдать за ним со спины. Особенно по утрам, когда он в одних ночных брюках возился у плиты, и на спине у него так выразительно перекатывались мышцы, что я начинала чувствовать себя студенткой анатомического факультета – жаждущей практики. Иногда я подходила, обнимала его со спины и зависала, как кошка на батарее. И Дима не возражал. Даже наоборот – сам порой разворачивался и обнимал меня в ответ, от чего мое сердце сдувалось, пропуская пару ударов, словно опаздывало на автобус.