Он пошел к выбеленному зданию и с полдороги скомандовал хилым носильщикам: «Стой!», и те остановились, как вкопанные. Не получив дополнительных указаний, они сели на ящики, угрюмо глядя на приближающегося странного офицера в гражданской кепке с козырьком, которым можно дрова колоть.

Снайпер направился прямо к беседке, где заметил старшину. Тот и сам поспешил навстречу – высокий, сутулый со светлыми патлами, торчащими из-под шапки. Было очевидно, что он не считает каплея за серьезную фигуру.

– Мы неделю день авралим, просьба – не мешать… – начал он резво, но вдруг споткнулся, будто поняв, что его могут сейчас ударить, и сразу представился. – Старшина 1 статьи Крылов, зам начкара. Начальник караула – в помещении… Мы поочередно…

– Ты знаешь, что я хочу, Крылов?

Снайпер снял фуру и выставил козырек перед носом старшины.

– Догадываюсь, но…

– Годуешь? Мне кажется, ваша очередь поработать, – и офицер легонько ткнул козырьком в переносицу.

Старшина отпрянул, буркнув: «Ладно вам! Мы свое оттаскали», – и пошел неровно не в беседку, а к небольшой группе морячков, спрятавшихся у штабеля от ветра. Туда он несколько раз оглядывался, разговаривая с офицером. Типичная «шестерка» в старшинских погонах, решил Снайпер, наблюдая чаек, неспокойных у неспокойного моря. Потом он резко обернулся к группе у штабеля и встретился взглядом с лобастым матросом, с номером БЧ-5 на груди, кучерявым, но с залысинами, сидевшим без шапки, в расстегнутом офицерском альпаке. Взгляд был недобрым и тяжелым… Быковатый красавчик сразу отвел глаза и даже слегка отпрянул назад.

Годки, однако, не спешили исполнить «прихоть» странного каплея. Старшина что-то быстро говорил, зверьком оглядываясь на него. Тогда Снайпер медленно двинулся к ним. Лобастый сразу встал и все гурьбой двинулись за ящиками…

С порога караулки офицер оглянулся, вытянув руку с кепкой, прикрывая ее кроваво-красные отблески солнца, попавшего у горизонта в плен сине-черных туч. Закат, как он и предполагал, догорал дивным пожарищем. Годки носили ящики без энтузиазма, будто боясь уронить свое сомнительное достоинство…

Караулка размещалась в одной большой комнате: на одной половине сгрудились двухъярусные кровати, так что между ними можно было пройти только боком, а на другой, у входа, было просторно. Тут у плиты пылал стационарный, обложенный кирпичом «козел» со спиралью, толщиной в палец, стоял посудный шкаф, обеденный длинный стол. На нем развернул глажку брюк молодой офицер с холеным лицом и высокой прической ухоженных волос. Рядом на стуле висела лейтенантская тужурка и белая выглаженная рубашка. Направо – дверь с решеткой в оружейную комнатку, и сидел сонный матрос в обнимку со штык-ножом и тумбочкой, на которой стоял телефон полевого типа.

– Решил повоевать с горой и отправить ее к Магомету? – безразличным тоном спросил лейтенант, протягивая руку для приветствия, «Юра». Он, конечно, видел «подвиг» годков с ящиками. – На пирс зачем? Штормовая, рейд закрыт…

– Мне на «Дерзкий» нужно сесть.

– А-а! Так ты… так вы… Шевелев? Ракетчик! Тут звонили несколько раз… Жданный гость! Даже с «Дерзкого» был звонок начальника штаба. Они уже в Разбойнике, переобуются, потом сюда…

Молодой начкар пытливо оглядывал капитан-лейтенанта, чудную кепку в его руке.

– С приключениями добирались? «Дерзкий», корабль легендарный, лучший по боевой подготовке – это все знают! Но с дисциплиной там… не лучше нашего. От них здесь три морячка и груз от главной базы, ценный. Охраняем вместе. И офицер с ними, но я вижу его нечасто – в городе пропадает, семья у него… Сегодня обещался быть.