Тот, кто удерживает Алексей Ерёменко

Редактор Анна Гутиева

Корректор Татьяна Князева

Дизайнер обложки Татьяна Антипова

Художник Ольга Сереброва-Артес

© Алексей Ерёменко, 2025

© Татьяна Антипова, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0067-1736-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде царь небесный

Исходил, благословляя.

Ф. Тютчев

Эта книга родилась не как попытка развлечь читателя интересной историей, а как внутренняя необходимость. Она настойчиво требовала своего появления, пока автор искал ответы на вопросы, которые волнуют каждого думающего человека: кто мы, зачем живём, куда движемся? Это не коммерческий проект и не плод писательских амбиций. Это желание осмыслить нашу реальность и понять, почему Россия снова и снова оказывается в эпицентре мирового противостояния?

Книга стала продолжением музыкального альбома, в котором автор стремился прикоснуться к этой тайне. Почему эта страна, на протяжении всей своей многовековой истории, проходя через неисчислимые испытания, спотыкаясь и падая, каждый раз вставала с колен? Сгорая дотла, казалось, должна была исчезнуть, раствориться в песках времени, как множество народов и стран до неё. Но непонятным образом вновь и вновь восставала из пепла, подобно мифической птице Феникс.

И в наше время Россия не вписалась в предлагаемый ей порядок вещей, где Родина – это просто место комфортного существования. Снова стала помехой для «прогресса». Ответы на эти вопросы невозможно найти в сухом анализе политики или экономики – они кроются в самой сути русской цивилизации, в духовных корнях, в тысячелетнем пути Святой Руси.

Возможно, дело в том, что на всем этом пути, находились люди, готовые жертвовать собой ради высших идеалов – тех, что непонятны прагматичному Западу. Они не исчезли, несмотря на все попытки сломить Россию, развратить её народ, стереть память о прошлом. Они – среди нас. Они идут в бой со словами: «Работайте, братья». Они совершают подвиг, как экипаж Су-24М в декабре 2022 года, повторяя огненный таран Николая Гастелло.

Но Святая Русь – это не абстрактное понятие, не идеализация. В ней есть и грех, и ошибки, и слабости. Однако, как сказано в Писании: «Сила Моя в немощах совершается». Россия, несмотря на все её испытания, остаётся той землёй, где вера жива. Здесь ещё звучат слова о Третьем Риме, здесь люди чувствуют ответственность за своё будущее перед Богом и своей историей.

Каждая строчка этой прозы – это отзвук великих судеб: Сергия Радонежского, Александра Невского, Евпатия Коловрата, новомучеников XX века. И это память о тех, кто гибнет сегодня в окопах СВО.

Без Бога история человечества – это хаос и бессмыслица. Сегодня – время судьбоносных решений. И каждый из нас в ответе за будущее.

На пространстве нашей необъятной Родины живут народы, которые не считают себя лучше других. Но у них есть главное качество народа Божьего – это смирение. Они надеются на Бога. В этом их сила!

Мраморный царь будет спать до тех пор, пока не придет время…

Из преданий

Великий дука Византии Лука Нотара все никак не мог понять, что же произошло в этот последний момент. Они стояли на крепостных стенах со своим императором в окружении личной стражи. Хладнокровно, прошедшие вместе бок о бок не одно сражение, смотрели на разворачивающийся внизу последний бой за их город, их империю, их веру.

К войне готовились задолго, понимая ее неизбежность. В 1451 году были разосланы послы ко всем потенциальным союзникам, правителям христианских государств. Сторонники унии, заключая договор с римским папой Николаем V, просчитались. Он не имел того влияния на западных королей, на которое рассчитывали византийцы. Англия и Франция воевали между собой. Венгры были истощены сражениями с османами, а Венеция заняла двойственную позицию и не хотела действовать совместно с главным конкурентом Генуей. Сама Генуя официально объявила о своем нейтралитете. Далекое Московское княжество с недоверием относилось к Византии после подписания унии, да и власть Орды железной удавкой висела на шее у князя Василия Темного.

По зову сердца на помощь пришел только Джованни Джустиниани, искусный генуэзский военачальник, немало преуспевший в защите крепостей. Он привел с собой всего семьсот воинов: четыреста из Генуи и триста из Родоса. В итоге все обещали помочь, но на деле стопятидесятитысячной турецкой армии противостояла лишь восьмитысячная горстка смельчаков.

Кир Константин, будучи опытным и мудрым полководцем, хорошо подготовил город и его немногочисленный гарнизон. Запасы продовольствия и оружия, крепкие стены позволяли выдержать долгую осаду значительно превосходящих по численности сил. Самое уязвимое место – залив Золотой Рог – было перегорожено цепью, препятствующей проходу судов.

Одного только они не предусмотрели. Прорвавшиеся янычары хлынули стремительным потоком в пролом в стене рядом с Золотыми воротами, образовавшийся в результате ударов огромных ядер невиданной доселе бомбарды, прозванной «Базиликой». Неудержимо сметали захватчики на своем пути истощенных двухмесячной осадой малочисленных византийских солдат.

«Они как полноводная горная река, вышедшая из берегов, только вместо бревен и веток оставляют за собой на улицах великого города истерзанные окровавленные тела», – в голове Луки мелькнула мысль.

Его друг и господин Константин XI Палеолог взял щит, бряцая доспехами. Драгаш по матери, как он сам любил себя называть, высокий и статный, поманил коротким кивком к себе. Нотара, сделав шаг, привычно склонил голову.

– Уходи к пристаням, там ждет корабль, узнаешь по красным парусам, – приказал он, протягивая перевязанное кожаным шнуром личное послание.

– Отвезешь в Крымскую Готию, монастырь Саввы Освященного, близ деревни Мармара. Передашь монаху, зовут Антоний.

Не успев спросить, а как же вы, Нотара уже получил ответ. Константин бросил сквозь зубы:

– Это мой город, я остаюсь!

Лука, зная, что перечить бесполезно, обреченно сунул послание в дорожную кожаную сумку и, не прощаясь, сделал пару шагов назад. Стражи сомкнули ряды вокруг похоже уже последнего Василевса Византийской империи и ринулись по лестнице вниз навстречу врагам, повинуясь властному жесту императора. Константин, поправив щит в руке, другой вытащил меч из ножен и, громыхая доспехами, не оглядываясь, побежал следом.

Но что может сделать маленький камушек разъяренному горному потоку? Лавина османов, не особо задерживаясь, обтекла последних тесно сгрудившихся вокруг Константина ромеев, часть взяла их в кольцо, другая продолжила неотвратимое движение, растекаясь по улицам уже беззащитного города.

То один, то другой из немногочисленных преданных воинов падали, обагряя кровью родную землю. Так вода точит камень, только ей требуются тысячелетия, но сейчас же все происходило прямо на глазах у побледневшего Луки. А он все никак не мог заставить себя уйти, стоял и смотрел, теряя драгоценные секунды.

Когда император остался один, в пролом въехала турецкая конница, и пешие янычары расступились. К Константину медленно приближался всадник, слегка обнажив из пурпурных ножен изогнутую саблю с рукоятью, отделанной слоновой костью. Мехмеда II великий дука знал в лицо. Нотара несколько раз приезжал в Эдирне с дипломатической миссией по распоряжению человека, стоявшего сейчас внизу в одиночестве перед толпой врагов. Будучи противником флорентийской унии с римской церковью, в разговорах с высшим духовенством на Константинопольском соборе Лука сказал:

– Лучше увидеть среди города царствующую турецкую чалму, чем латинскую тиару.

И вот произнесенные в пылу спора всего два года назад слова стали реальностью. Но Багрянородный император, прозванный простым народом Драконом за храбрость и мужество, вел себя очень странно. В доспехах, измазанных то ли своей, то ли чужой кровью, широко расставив ноги, опустил щит на землю и оперся на меч, как будто не видел нависающей над ним смерти. На лице блуждала неуместная улыбка, взгляд был устремлен куда-то вдаль, сквозь ряды стоящих рядом извечных врагов.

Через дым пожарищ, охватывающих Константинополь, пробились лучи солнца. Всадник на бледном коне тронул поводья, криво усмехаясь, принимая за слабость или покорность позу Константина, и занес блеснувшую на солнце не знающую пощады саблю. Но за мгновение до того, как безжалостная сталь должна была обезглавить беззащитного Константина, вдруг возникла яркая вспышка света, бьющая по глазам, и все присутствующие отчетливо услышали звук, напоминающий хлопанье крыльев. Он был таким громким, что на мгновение заглушил крики и звон оружия. Последний император Византии исчез, словно растворился, а клинок сабли со свистом рассек лишь воздух.

Лука, накинув на плечи черный плащ, отороченный мехом соболя, бросил последний взгляд на место, где только что стоял Константин. Он не мог понять, что это было – спасение или проклятие? Но одно он знал точно: Константин не погиб, не мог погибнуть так…

С этими мыслями Нотара перемахнул через парапет, и бегом направился в порт, к еще не захваченным пристаням, где ждал генуэзский корабль.

В пыльных списках тайных мирозданий,