– У доктора мы уже были. Тут другое…

Антон сел на подлокотник и почесал лоб. Вид у него был растерянный.

– Головой она ударилась, это правда, но особых повреждений нет. Снимок сделали, все цело. Но при ней нет ни документов, ни телефона! Мотоцикл какой-то «левый»… Она не помнит, кто она. Она вообще ничего не помнит, но при этом говорит странные вещи…

Терпение у Ярослава заканчивалось.

– Тогда вези ее в полицию, там разберутся! Правда, ты уже уехал с места ДТП, а это, как известно, отдельная статья.

– Подожди, – перебил его Антон. – Ты дослушай, я же не просто так ее к тебе приволок…

– Почему она без сознания? Ее место в реанимации! Куда подевался твой мозг? – Ярослав все больше распалялся. Громкий шепот, которым они переругивались, не позволял в полной мере продемонстрировать возмущение.

– Мой мозг на месте. Спинной, по крайней мере. – Антон потер глаза. – Да и с ней все в относительном порядке, небольшое сотрясение. Доктор ей какую-то дрянь вкатил успокоительную, она в машине заснула… я наплел, что это моя сестра, и, мол, ударилась. Нельзя ее в полицию, понимаешь? Ей прямая дорога оттуда в сумасшедший дом!

Ярослав хотел ответить что-то язвительное, однако не успел.

Девушка открыла глаза. Не такие темные, как у Ярослава, но тоже карие, в обрамлении черных густых ресниц. Она медленно обвела мутным взглядом комнату и остановилась на Ярославе.

– Stephen, – внятно произнесла незнакомка на французском языке, глядя в глаза Ярославу, – où est ma sœur Pauline?..2

Ярослав поднял брови.

– Вот это поворот.

Антон хмыкнул.

– А я о чем говорю.

***

Адвокат Стивен Маккингсли задумчиво смотрел на фарфоровую группу в тетушкином серванте. Игривая пастушка в фривольной позе и юный пастух, разумеется, имеющий целью соблазнить оную. Парочка опиралась на тонкое деревце, а рядом располагался необходимый для композиции баран. На фарфоровых личиках застыло выражение сладострастия, язык тел также не оставлял надежд на целомудрие.

Стивен ценил искусство, но набивать шкафы фарфоровыми безделушками представлялось ему пустой тратой времени и средств, позволительной разве что пожилым тетушкам. Оставалось только догадываться, что же в таком случае подвигло его на протяжении четверти часа добровольно смотреть в этот шкаф. По отсутствующему взгляду и сдвинутым бровям можно было догадаться о напряженной умственной работе, происходящей в голове Стивена. Очевидно, его мысли были далеки от фарфоровой идиллии.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел еще один молодой джентльмен. Проницательный взгляд и характерная выправка выдавали в нем военного. При виде адвоката лицо вошедшего осветилось улыбкой.

– Вот вы где! При всем уважении к вашему семейству, а особенно к вашей чудесной тетушке, Стивен, я – по причине известной вам службы, – не располагаю достаточным количеством времени и вынужден был прервать наше общение. Поверьте, я сделал все, что было в моих силах и теперь смело могу утверждать, что знаю о ваших доблестных предках значительно больше, чем о своих собственных…

Стивен наконец оторвался от созерцания фигурок в шкафу и улыбнулся.

– О, так вы вырвались! Вот что значит настоящий полицейский. Браво, Роберт. Завидую вашей ловкости…

Роберт усмехнулся и опустился в кресло, доставая сигары.

– Так что у вас стряслось?

Стивен снова перевел взгляд куда-то в сторону.

– Со мной приключилась занятная история. Хотел с вами поделиться.

– Весь внимание.

– Представьте, познакомился я недавно с одной девушкой…

Детектив подавил зарождающуюся улыбку – истории с девушками у Стивена случались регулярно, но чтобы тот по собственной инициативе решил поделиться… Это что-то новенькое.