Кай инстинктивно отступил на шаг, его спина с глухим стуком уперлась в холодную, шершавую стену из потрескавшегося бетона – остатки древнего фундамента. Сердце его колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди и упадет прямо в пыль под ноги бандитам. Паника грозила поглотить его, превратить в дрожащий комок ужаса, но Осколок в руке, теперь уже обжигающе горячий, был как якорь в бушующем море страха, твердый, успокаивающий, требующий действия. Он чувствовал, как энергия течет сквозь него.

«Взять его! – рявкнул Клешня, и двое «Воронов» с металлическими прутьями, похожими на заточенные кости, бросились на Кая, как по команде.

В этот момент сработали инстинкты, отточенные годами жестокого выживания в Яме. Кай увернулся от первого удара – удар, который с громким скрежетом и фейерверком искр высек след из стены там, где только что была его голова. Секунду спустя его ждала бы смерть. Второй «Ворон», низкорослый, но мускулистый, с лезвиями, приваренными к его грубым механическим ногам, замахнулся, целясь Каю в ноги, чтобы подкосить его. Кай подпрыгнул, используя стену как опору для прыжка, и его нога, обутая в тяжелый, видавший виды, усиленный металлической вставкой ботинок, врезалась нападавшему точно в грудь. Тот охнул, словно вышибло воздух из легких, и отлетел на пару шагов, выронив свой заточенный прут.

Это дало Каю лишь мгновение передышки, но не спасение. Третий «Ворон», массивный, с цепью, оканчивающейся тяжелым, зазубренным крюком, уже раскручивал свое смертоносное оружие, издававшее жуткий свист. Кай метнулся в сторону, крюк со свистом пронесся мимо его головы, впившись в стену позади с глухим ударом и царапая его защитный костюм.

Он был быстр, он был ловок, годы копания в мусоре и уходов от преследования научили его невероятной пластичности. Но их было слишком много, и они были сильнее. Физически сильнее, обладая куда более серьезными ассимиляциями. Знание местности, руин этого завода, было его единственным, но таким хрупким преимуществом. Он нырнул в узкий пролом в стене, оказавшись в темном, заваленном мусором, пахнущем сыростью и гнилью коридоре. «Вороны» последовали за ним, их тяжелые шаги гулко отдавались в замкнутом пространстве, приближаясь, как неотвратимый приговор.

Кай бежал, спотыкаясь о невидимые в темноте препятствия, задыхаясь от пыли и животного страха. Он слышал их прерывистое дыхание и ругань за спиной, ощущал, как их тяжелые, неуклюжие тела сотрясают землю. Он знал, что они не отстанут. Они были слишком близко, слишком настойчивы.

Внезапно коридор закончился тупиком – завалом из обрушившихся балок, кусков бетона и оплавленной проводки. Ловушка. У него не было выбора.

Он развернулся, тяжело дыша. «Вороны» уже были здесь, их силуэты едва различимы в полумраке. Красные сенсоры их глаз горели, как угли в темноте. Глаза Клешни пылали безумным, хищным огнем.

«Больше бегать некуда, крысеныш, – прохрипел главарь, его голос был похож на скрежет несмазанной наждачной машины. Его силовая клешня угрожающе щелкнула, издавая механический скрежет, и в воздухе повис едва уловимый запах озона. – Отдавай Осколок, и я обещаю, что твоя смерть будет быстрой. Хотя, ты и так заслужил медленной и мучительной».

Кай прижался спиной к завалу. Его левая рука, с ее усиленными, но поскрипывающими сервоприводами, сжалась в кулак до побелевших костяшек. Имплант в левом глазу отчаянно пытался сфокусироваться в кромешной темноте, выдавая лишь смазанные, искаженные красным цветом образы. Он был ранен – во время короткой схватки один из «Воронов» все же задел его руку обрезком трубы, и теперь по предплечью текла кровь, горячая и липкая, пахнущая солью и металлом. Боль пульсировала, смешиваясь с обжигающим жаром от Осколка, который теперь ощущался как раскаленное ядро.