Мама замерла. Недовольно поморщившись, я тихонько помычала, желая вернуть ее нежные прикосновения. Повеяло холодом. Мурашки пробежали по моей коже. Я приоткрыла слипшиеся ото сна глаза, удивленно замечая погасшую от ветерка свечу.

– Мам?

Шею обожгло морозное дыхание. Напряженно втянув воздух, я задержала дыхание и, замерев, рискнула поднять глаза вверх, желая увидеть мамино улыбчивое лицо. Однако вместо этого в меня впились пустые белые глазницы банши, вырвав из моей груди отчаянный крик.

Подскочив с места, я очнулась и резко закашлялась, пытаясь оглядеться. Меня окружала моя скромная спальня. Неяркий лунный свет пробивался через плотные шторы, освещая мои худые ноги, переплетенные одеялом и мраком. Моя грудь тяжело вздымалась, пока я лихорадочно пыталась стереть с себя прикосновения банши, все еще леденящие кожу. Давно мне не снились кошмары. По правде говоря, мне редко что-либо снится.

Растерев ладони, я обхватила ими шею в попытке успокоиться. Этот сон вкупе со всеми вчерашними событиями насторожил меня, вселяя беспокойство. Что-то происходило. Что-то темное, я чувствовала это.

Часы негромко пробили, оповещая, что сейчас всего лишь три ночи. Я лениво перевернулась на бок, внимательно слушая стук сердца. Сон не приходил.

Поднявшись с постели, я надела мягкие домашние тапочки и шаркающими шагами направилась в кухню, желая выпить воды. Спасительная влага пробежала по моему горлу, смачивая охрипшие связки. Стойте, охрипшие? Я натужно прокашлялась. Попробовала посчитать вслух.

– Раз, раз, два, три.

Слова неприятно царапали, оседая тяжелым комком. Стекло стакана холодило пальцы. Я медленно крутила его в руках, болтая остатки воды. Вероятно, мне «посчастливилось» сорвать голос после моих криков паники. Так глупо.

Я выглянула в окно. Полумесяц выделялся на фоне темного неба, проливая зловещий свет на перекресток. Что-то жуткое в нем заставило меня поежиться.

В тот момент что-то острое пронзило мою грудь, выбивая легкий стон. Знакомое ощущение наполнило мои внутренности, волнами распространявшееся по всему телу. Прерывисто дыша, я изо всех сил сжимала стакан, облокотившись другой рукой. Казалось, что-то первобытное тянет меня прочь, туда, где меня ждут, и сопротивление означает мучение. Меня заколотила дрожь, когда тонкие щупальца начали пробираться внутри, задевая органы и сплетаясь где-то в области сердца.

Больно.

Больно.

Больно.

Слабые пальцы выронили стакан. Хрупкое стекло разлетелось вдребезги у моих ног, окатывая ступни брызгами, мелкие осколки впились в кожу. Я крупно вздрогнула. Непривычные ощущения отрезвили меня. Ошеломленно глядя вниз, я провела рукой по лицу. Лоб покрылся потом. Что-то гадкое все еще клубилось внутри моего тела, но уже постепенно отступало. Короткий всхлип вырвался из моих уст, и я обреченно осела на нетронутый кусок пола, уткнувшись головой в колени.

Еще долго я не могла успокоиться, прижимая руки к груди, однако сон все же настиг меня.

Утром все мои движения были отточены. Я не понимала, что происходит со мной, но твердо решила поговорить с мамой. Делиться этим с Авророй, моей самой близкой подругой, не хотелось. Лишь одна мысль о том, что меня могли принять за сумасшедшую, слишком страшила меня. Я не ожидала, что мне поверят. Если бы я сама услышала от кого-то невероятные россказни о банши и чужом психозе, я бы только покрутила пальцем у виска. Это даже звучит как что-то невозможное.

А мама могла бы мне помочь. Пусть наши отношения далеки от близких, я знала, что в любой сложной ситуации могу рассчитывать на нее.

Я не признавалась в этом себе, но одиночество преследовало меня по пятам. Казалось, нет никого, кому я могла бы довериться. Моя собственная мать была приемной для меня, что явно скользило между нами, хотя внешне мы могли бы сойти за родственников. Издалека. Она была темной брюнеткой, но намного выше, стройнее и эффектнее меня. Ее зеленые глаза цвета насыщенного изумруда приковывали внимание.