Я потрясенно молчала.

– Прошли годы, кровь полудухов и людей смешалась. Остались только мы, женщины, прозванные банши. У нас всегда рождаются только девочки, призванием которых является поддержка определенной семьи. Эта связь, твердо установившаяся между нами, является следствием соглашения, вступившего в силу после того, как Матерь Илаиза, первая банши, и смертный сын Дерек Асторио пронзили запястья Лозой Стихий и связали души кровью, свои и своих детей. Именно по этой причине банши может чувствовать приближающуюся смерть того, с кем она соединена. Это заложено в нашей сути, мы рождены с этим и не можем оттолкнуть собственную природу. Поэтому стилет, который ты держишь, реагирует только на прикосновения нашей крови. Нашей и наследников семьи Асторио. Взгляни на этот свет, Юдит. Ты правда моя дочь.

Я передала кинжал Эмерот, и пальцы ощутили неприятную пустоту. Казалось, что подобные рассказы могут считаться лишь детскими страшилками, однако вот она я, с трепетом выслушивающая эти самые страшилки и понимающая одно: я верю ей. Верю.

– Вы говорили, что мои видения связаны с тем, что скоро я стану следующей, – тихо проговорила я, нервно покручивая простое серебряное кольцо на руке.

– Это правда. Видишь ли, каждая следующая девушка, отмеченная Матерью, чувствует, когда наступает ее время. Она испытывает жестокий зов, тянущий туда, где ее место, ближе к семье. Ты ведь уже встречалась с ней, да?

Я кивнула. Влажный ком застыл в горле, когда я вспомнила пустые глаза женщины в черном, заглядывавшие прямо в душу и пронзающие своим острым взором.

– Это предвестник того, что скоро я умру, – печально сказала Эмерот, опустив свои медовые глаза. – Если честно, мне не страшно умирать. Я лишь жалею о том, что провела слишком мало времени с тобой, моя дорогая.

Что-то внутри сжало мое сердце, касаясь его слабым жжением, но я мотнула головой, стараясь прогнать это чувство. Не сейчас.

– Однако не стоит об этом. Ты видела Матерь, потому что она направляла тебя сюда, ближе к семье Ульриха. – Я отметила то, с какой нежностью она произнесла имя нынешнего императора. – И эти боли, скручивающие твои внутренности, возникают только из-за того, что ты находишься не на том месте. Не там, где нужна. Ты всегда будешь связана с этой семьей, всегда будешь ощущать, как бьются их сердца, и, к сожалению, ты всегда будешь чувствовать бередящие плоть спазмы, накатывающие при приближающейся смерти одного из них.

Я поняла, что угнетало меня больше всего. Осознание того, что теперь на всю жизнь я не принадлежала самой себе.

– Если я здесь, значит, Матерь больше не будет преследовать меня?

– Не должна. Ты можешь ощущать сильную тягу лишь тогда, когда будешь надолго покидать Асторио, но на этом все. Я понимаю, как дико это выглядит для тебя, но, Юдит, ты часть этого мира. По праву рождения.

Она погладила меня по щеке костяшками пальцев, и я обратила внимание на то, какой холодной была ее кожа. Словно гладкий лед.

– Когда ты пройдешь инаугурацию, то тоже станешь частью семьи Асторио. Они уважают наш род, потому что чтят историю и видят, насколько незаменимы мы в их случае, хотя я и не обладаю таким количеством обязанностей. Однако они примут тебя в качестве члена семьи и будут поддерживать до последнего вздоха, как поддерживали меня и твою бабушку, и все остальные тоже будут склоняться перед твоей силой.

– Той женщине, Николетте, я совсем не нравлюсь.

– Дело не в симпатии, – Эмерот мягко улыбнулась, оголив белые зубы. В голове пронеслось, что она напоминает мне куклу. Красивую фарфоровую куклу с мертвенно бледной, ледяной кожей. – Просто она боится за свои позиции. Я считаюсь одной из главных банши в кругу знати, в соответствии с моим статусом. Ей страшно передавать власть совсем молодой девушке. Но не переживай, я знаю, что ты справишься. Пусть тебя и воспитала Алиссия, она тоже Эйзенбаум. Это в ее крови. Ты уже говорила с ней?