– Позволишь ей разрушить то, что наши предки веками охраняли? Ты действительно считаешь, что какая-то неопытная девчонка с ветром в голове…

Жесткий порыв проник через распахнутые окна, остервенело хлестанул меня по щекам и опрокинул что-то в гостиной, учитывая звонкий звук бьющегося стекла.

Эмерот сурово произнесла, понизив голос:

– Хватит.

В ее тон закрались подозрительные нотки, напоминавшие скрытую угрозу, пустив по моей коже рой мурашек.

– Ты находишься в моем доме, Николетта, пьешь мой чай и пользуешься моим гостеприимством, а потому будь добра, веди себя уважительно. Или желаешь узнать, как Эйзенбаум отвечают на оскорбления?

Ого. Вот это было неожиданно.

Твердость, прозвучавшая в словах Эмерот, на мгновение заставила ее собеседницу замолчать. А затем, вероятно, порывисто поднявшись, Николетта злобно выплюнула:

– Не буду отвлекать вас в вашем доме, госпожа Эйзенбаум, – и вылетела из комнаты.

Я едва успела отскочить назад, ненароком сбивая вазу локтем, когда мимо пронеслась женщина с ядовито-красными волнистыми волосами, окружавшими ее голову кровавым ореолом. Желтые глаза на мгновение прищурились, презрительно оглядывая меня с ног до головы, губы скривились в высокомерной усмешке, формируя новые морщины в складках рта, после чего она горделиво направилась на выход, махнув длинными, неясными обрывчатыми волнами спадающими на пол рукавами своего лилового платья, плотно облепившего ее тучную фигуру.

Точно ведьма из детских сказок, не хватает только крючковатого носа и одиноко выпирающего пожелтевшего зуба.

– Юдит?

Я обернулась на голос, неловко оглядывая разлившуюся воду, и бросилась поднимать цветы. К счастью, ничего не разбилось.

– Мне очень жаль, – быстро извинилась я. – Я совсем нечаянно.

– Давно ты здесь? – Эмерот слегка нахмурилась и потянулась к бледным лепесткам, расставляя их в вазе в своем, неведомом мне порядке.

– Только что зашла, – я попыталась оправдаться, – дверь была открыта, и я решила найти вас, пошла на голос… Но вода?

Внезапно она щелкнула пальцами, и мокрое пятно на ковре исчезло, а ваза вновь наполнилась чистой водой. Я лишь потрясенно замерла, чувствуя, как женщина внимательно наблюдает за моей реакцией.

– Ничего страшного, – безмятежное выражение лица вернулась к Эмерот, – теперь это и твой дом тоже. Или, я надеюсь, скоро им станет. Пойдем.

Она махнула рукой, уводя меня вглубь комнат. Мы поднялись по лестнице, покрытой гладким лаком, и на секунду я испугалась, что поскользнусь и растянусь прямо на ней, а потому покрепче схватилась за перила.

– Вы хотите, чтобы я переехала?

– Честно? Я бы очень желала этого. Однако я понимаю, что сейчас возможно ты еще не готова к таким переменам, поэтому согласна немного подождать.

Эмерот грустно улыбнулась через плечо и раскрыла дальнюю дверь второго этажа.

– Это мой кабинет.

Выглядел он так… обычно. Признаться честно, вспомнив все когда-либо услышанные мною рассказы, байки и истории о банши, я ожидала от ее обиталища чего-то более экстравагантного. Небольшая комната со светлыми стенами была заставлена грузными стеллажами с разноцветными корешками книг. Чистый письменный стол, на котором небрежно покоилось несколько нераскрытых, запечатанных писем, располагался так, чтобы сидящий был расположен спиной к окну. На полу лежало несколько белых шкур, манивших прикоснуться к себе мягкой на вид шерстью, а массивный глобус в желтых оттенках возвышался на аккуратной тумбе.

– Ищешь засушенные скелеты животных? – со смехом проговорила Эмерот, верно разгадав замешательство на моем лице, и опустилась на уютный бархатный диван в углу. Я присела следом и кивнула вниз.