Но её взгляд… Хотя чему я удивляюсь? Всё больше людей сейчас задумываются о самоубийстве, их «мир» трещит по швам. Я начинал замечать, что всё больше подростков на грани, особенно девушки. Удивительно, но в эпоху удобства и доступности жизни всё больше людей болеют депрессией. Почему это так? Есть исследования, но все они говорят о множестве факторов, не давая чёткого ответа. Это болезнь, которая подкрадывается незаметно, без предупреждения, медленно съедая человека изнутри. И часто никто не замечает, пока не становится слишком поздно.

Возвращаясь домой, я заметил, что мама как раз заканчивает работу над проектом чьей-то гостиной. Еще один плюс современности – удалённая работа, отсутствие необходимости видеть клиентов и работодателей. В её профессии было много свободного времени, а значит, и больше времени на охоту.

Я сел на диван, погружаясь в свои мысли. Должен ли я рассказать ей о том, что произошло сегодня? Обычно я не скрывал от неё ничего. Она была единственным человеком, с которым я мог обсудить всё – без стеснения, без недомолвок. Но что-то в этой ситуации было другое, что-то не давало мне покоя.

– Джимми, ты сегодня со мной или хочешь побыть один после школы? – спросила мама, не отвлекаясь от работы.

Я вздохнул и ответил:

– Я побуду один. Если что – звони, я примчусь. Нам, наверное, стоит подумать о машине для меня. До школы недалеко, но в метро и на автобусе я точно не поеду.

Она на мгновение посмотрела на меня, поднимая бровь, как будто замечая в словах что-то большее, чем я хотел вложить.

– Я что-нибудь придумаю, дорогой. Я тоже об этом думала. Ну, хорошего тебе вечера, – сказала она, поцеловав меня в лоб, но её взгляд был немного затуманенным, как будто она тоже что-то ощущала, чего не могла объяснить.

Через двадцать минут она ушла, отправляясь в свою привычную ночь, бродя по мокрым, душным улицам. Мне нужно было побыть одному и подумать. Как бы она отреагировала, если бы я рассказал ей правду? Волнение поднималось внутри меня.

Я включил телевизор, пытаясь отвлечься от своих мыслей хотя бы на пару минут. На экране мелькала сцена из первых Сумерек, и я едва сдержал раздражение. "Фу, Господи", – подумал я, отворачиваясь.

Вряд ли я мог бы влюбиться в кого-то, кого можно рассматривать как потенциальную жертву. Точнее, еду. Вы можете смеяться, но я перечитал и пересмотрел все части этой саги. В них было что-то странно завораживающее, хотя сюжет казался мне банальным, а конфликт – надуманным. Я не мог понять: что мешало этому болвану просто укусить её, если она так этого хотела?

Чтобы разобраться, мне пришлось переварить ещё три книги, где они без конца мусолили право выбора. Да, идея свободы в принятии решений – это круто, но… Он же видел, что она не выдержит долго. Сколько раз она оказывалась на грани смерти, а он всё пытался спасти её душу, хотя в любой момент могло оказаться так, что и спасать будет нечего.

Тем более если учесть, что под боком живёт стая волков, а по миру разгуливают вампиры, для которых она – лакомый кусочек. Ладно, это нужно было для сюжета: конфликт, тяжёлые душевные метания – хорошо, я понимаю. Но меня больше всего зацепило другое – право выбора.

Есть ли оно у меня? Или я просто существую в рамках того, кем был рождён? У Беллы был выбор – стать одной из них или остаться человеком. А у меня? Мне никогда не дадут такой возможности. Я не могу выбрать, кем быть. Я не могу изменить свою природу, даже если бы захотел.

Автор дала им это право. Эти монстры могли решать, кем им быть и как жить. Никто не заставлял их охотиться на людей. Они могли стать вегетарианцами, если это вообще можно так назвать.