Ещё один момент в тех книгах, который запомнился мне больше всего, – тема секса. Надо признать, она была показана весьма умно. Как не убить свою партнёршу, обладая огромной силой, когда контроль рано или поздно ослабевает? В их истории это выглядело почти героически: борьба с собой ради любви, страх причинить вред… Но я-то знал, как это может обернуться в реальной жизни. Пусть моя сила не столь впечатляющая, как у героев тех книг, но её вполне достаточно, чтобы сломать несколько костей, даже не напрягаясь.

Вокруг меня полно девушек: привлекательных, интересных, сексуальных. Стоит мне только пальцем поманить – и они окажутся у моих ног. Иногда я даже представлял кого-то из них рядом с собой в постели. Но как не думать о запахе? О том, как он меняется, когда пульс разгоняет кровь, когда сердце начинает биться быстрее? Как не видеть в ней… потенциальный обед?

Когда меня начали мучить такие мысли, говорить было не с кем, кроме мамы. И она оказалась достаточно откровенной.

"Ты можешь попробовать, Джим," – сказала она, когда поняла, к чему я веду. – "Я не буду тебя осуждать. Но, поверь, это не такой уж приятный опыт, как тебе кажется. Даже расслабиться толком нельзя." Я понял, что это не просто предупреждение. Это был совет, данный с горьким знанием дела. Я не стал рисковать. Как бы заманчиво это ни выглядело, я знал, что малейший сбой в контроле может стоить кому-то жизни. А какой смысл в удовольствии, если оно превращается в ужас?

Моя мама всё же рискнула. Благодаря этому на свет появился я. Нет, она не убила моего отца. Ему повезло. Хотя, наверное, это было бы одновременно и трагично, и забавно, если бы она затрахала его до смерти.

Её слова заставили меня задуматься. Она не сказала прямо, что произошло, но я видел боль в её глазах. Может быть, она действительно была влюблена в него. Но их отношения с самого начала были обречены. О продолжении не могло быть и речи. Мама не планировала беременность и не хотела рисковать, но так вышло. Она решила, что если я окажусь "нормальным", то передаст меня отцу и исчезнет. А если нет – останется со мной. Когда я родился, она почувствовала мой запах. Она говорила, что я пахну, словно чистый хлопок.

Мы научились скрываться, закапывать следы, чтобы никто не смог нас найти. К сожалению, для нас нет приложения, где мы могли бы общаться, нет списка телефонов и адресов, нет поселения, где живут только такие, как мы. Даже исторические хроники и легенды не дают ответа.

Я продолжал сидеть, погружённый в свои мысли, смотря на экран телевизора, пока не стемнело. И в этот момент я не знал, что мне делать дальше.

На следующий день я снова увидел её в школе. Я почти решился подойти, но остановился. Что я ей скажу? "Привет, ты так потрясающе пахнешь, что я даже не хочу тебя съесть. Ты случайно не предпочитаешь людей на обед?" Звучит жутко и странно. Поэтому я решил пока наблюдать, надеясь, что она чем-то себя выдаст.

Правда, было одно "но": у нас с ней было всего два общих урока, а в остальное время я видел её только издали, в столовой. Она сидела со своими подругами и внимательно их слушала, но меня мучил один вопрос – её взгляд. С ней явно что-то происходило, что-то серьёзное. Иногда она погружалась в свои мысли и не реагировала ни на что вокруг. Почему она хотела убить себя? Хотя, если она такая же, как я, то я мог бы это понять. Но у неё, скорее всего, есть семья.

Естественно, Питер всё подметил – очень наблюдательный парень.

– Ну что, Джеймс, ты собираешься просто пялиться на неё или когда-нибудь наберёшься смелости и подойдёшь? Ты же говорил, что девушки тебя не интересуют. Хотя я тебя отлично понимаю – она очень красивая, чем-то напоминает фею. С твоей внешностью можно вообще не париться. Ты вчера произвёл настоящий фурор. Пока я шёл по коридору, только и слышал, как тебя обсуждают. В курсе, что уже открыт тотализатор? Эти красотки поставили по сотне баксов, что ты выберешь одну из них, – сказал Питер, ухмыляясь.