Я обвёл глазами кухню – аккуратную, почти стерильную, с ровно расставленной посудой и идеальным порядком. Эта организованность всегда успокаивала маму, но на меня действовала наоборот. Мне казалось, что даже здесь всё подчинено строгим правилам, и я не могу просто быть собой.

На ближайшие две недели мне нужно было придумать, чем занять себя. В этом городе точно должны быть парки, есть залив, за городом – горы. Может быть, там будет легче. Или хотя бы удастся найти место, где можно просто посидеть в тишине.

Мама наконец-то решила объяснить, зачем мы переехали в Сиэтл, спустя почти две недели. Мне казалось, она испытывает моё терпение.

– Маньяк, Джимми, – сказала она с едва заметным азартом в голосе.

Я сразу понял, какой я идиот, ведь первым услышал об этом от полицейского в Техасе. Именно поэтому она взяла эту квартиру – чтобы было легче его искать. Значит, она нашла след и теперь не отступит, пока не выследит. На её счету уже пятеро маньяков, в основном начинающих. Я как-то спросил её, как она это делает.

Оказалось, она внимательно изучает, каких жертв тот выбирает и где действует. Выслеживает и наблюдает. Потом притворяется жертвой, спокойно идет с ним или садится в машину, может подойти и заговорить первой, попросить подвезти домой, прикинуться заблудившейся. Но самое интересное начинается, когда они оказываются на месте. Когда она сбрасывает маску и до маньяка доходит, что теперь жертва – это он. Даже готовить ничего не приходится, всё уже подготовлено заранее. Наверное, для неё это способ сублимации сексуальной энергии. Я знаю, что поиски и поимка приводят её в экстаз. О том, что происходит дальше, она не рассказывает. Обычных жертв она убивает быстро и безболезненно. Но маньяки – это не тот случай. Возможно, с ними она позволяет себе повеселиться. Хотел бы я хоть раз быть рядом с ней и посмотреть

– В этом городе он убил троих, а по всей стране его жертв было гораздо больше, – сказала она, с нетерпением в голосе.

– Откуда ты знаешь, что это он? – спросил я.

– У меня есть зацепки, – ответила она. – Я знаю, кого он выбирает и в каких местах он обычно орудует. Нужно внимательно изучить город.

– Как ты собираешься выследить его в этом муравейнике? Это же невозможно, – сказал я, закипая.

– Я найду его. А ты пока будь паинькой. В морозильнике еды хватит ещё на полгода, – добавила она, явно не желая продолжать обсуждение.

Я отлично знал, что означают её слова. Она будет выходить на охоту ночью. Сон нам нужен, но шести часов вполне хватает. У нас нет обычной рутины. Мы не ходим на вечеринки, у нас нет друзей, и на готовку или покупки мы не тратим ни минуты. Вся наша жизнь подчинена другой цели – выжить и остаться незаметными.

Значит, маме есть чем заняться в ближайшее время, и её часто не будет дома. А я? Я останусь наедине с этим серым городом, его шумом и запахами, которые впиваются в голову, как сотни иголок. Иногда мне кажется, что я схожу с ума от этой бесконечной тишины, которая наступает, когда она уходит. Я не ребёнок – мне не нужны сказки на ночь, но когда её нет рядом, становится как-то холодно.

Придётся придумать, чем занять себя. Значит, игры в покер по вечерам отменяются на неопределённый срок. Я любил играть с ней, хотя всегда проигрывал. Она прекрасно умела блефовать. Мне до её мастерства ещё очень далеко.

А еще мне нужно сходить в магазин, купить новую одежду, заменить старые рубашки и брюки на джинсы и футболки. Перекрашу свой блонд в родной цвет и подстригу волосы, которые сейчас почти до плеч. Новый город – новая версия меня, в очередной раз. Но самое главное – нужно морально подготовиться к тому, что меня снова ждёт школа. Снова эти коридоры, взгляды, вопросы. И снова придётся играть роль.