Шелкопряд еще грознее нахмурил темные брови, снял вторую перчатку с руки.

От него остро пахло осенью, белыми октябрьскими туманами, палой листвой, дождем и ветром.

Самый чудесный на свете запах!

Аннет вдохнула его с удовольствием, думая о том, что так пахнет ее свобода. И начало новой жизни.

Шелкопряда она боялась все меньше. Слушая его голос, уверенный, глубокий, спокойный, она не улавливала ни одной стервозной, злобной нотки, которая кольнула бы ее беспокойством, как попавшая в чулок металлическая стружка. Шелкопряд сердился, это правда; но в нем не было злобы, желания причинить боли, а потом порадоваться чужим страданиям.

«Человек, который так говорит, не может быть плохим», — рассудила Аннет.

А еще Шелкопряд ей… понравился.

Знаете, как нравится всякий новый, незнакомый, но симпатичный человек.

Аннет глазела на него, стесняясь и слова сказать — а на нее редко нападало такое стеснение! — и с замиранием сердца ждала, когда он закончит с Рыбоглазом и обратит внимание на нее, на Аннет. На ту, которую он приглашает под свой кров.

— А что я, — дерзко ответил Рыбоглаз. К удивлению Аннет, он не спасовал, не стал пресмыкаться перед богатым юным магом. Какая отчаянная храбрость… Интересно, почему он так дерзок?

— Вы пытались силой взять эту девушку, — недобро напомнил Шелкопряд. — Прекрасно зная, что уже дано разрешение на то, чтоб я ее забрал.

Рыбоглаз вздернул подбородок; его толстые щеки тряслись от сдерживаемых чувств, рот растянулся, превратившись в узкую злобную щель.

— Я влюблен, — дерзко и зло соврал Рыбоглаз. — Поэтому хотел жениться. Разве можно судить человека за любовь?

— Влюбле— е— ен? — насмешливо протянул Шелкопряд. — А я слышал, вы весьма неласково обращаетесь со своей возлюбленной. Я могу пересказать ваши слова и выражения попечительскому совету. Да я так и сделаю, чтобы у вас больше не было ни возможности, ни желания «влюбиться» в еще одну вашу воспитанницу.

— Ваше слово против моего! — выдохнул Рыбоглаз, к превеликому удивлению Аннет тоже выхватывая из кармана старый бронзовый ключ, украшенный янтарями. О наличии такой диковины у Рыбоглаза она даже не подозревала! В их тихой долине есть настоящий маг, с ключом? Невероятно! — Я буду все отрицать, если меня спросят! Вам не удастся меня прижать! И не их таких передряг выпутывался!

Вот это поворот!

Признаться, Аннет не ожидала, что Рыбоглаз окажется так дерзок и осмелится драться с приезжим. Но он выглядел более чем уверенно, и что— то подсказывало Аннет, что дойди дело до дуэли, Рыбоглаз окажется не таким уж ничтожеством.

— Я подтвержу его слова! — смело выкрикнула Аннет, вступаясь за Шелкопряда. — Я расскажу обо всем, что вы тут творили! Как вы издевались надо мной! Как вы остригали мне волосы и давали плохую, малую, старую, ношенную и латаную, одежду! И как заставляли зимой ходить в лес за дровами! Одну! Таскать тяжести и работать на вас бесплатно!

Шелкопряд лишь качнул головой, недобро глянув на Рыбоглаза. Но тот и бровью не повел.

— Оговор! — все так же дерзко выкрикнул он. — Девушка пристрастна! Да она учуяла, что может жить в господском доме, а не в приюте, теперь она скажет что угодно, чтобы меня опорочить!

От этого нахальства у Аннет даже глаза на лоб полезли.

Она стояла, изумлено раскрыв рот, не в силах вымолвить и слова. Ложь Рыбоглаза, словно хорошее заклятье, лишила ее голоса.

— Жирный врун! — воскликнула она, когда смогла, наконец, вдохнуть и произнести хоть слово.

— Неблагодарная мерзавка! — выругался Рыбоглаз. — Стала бы хозяйкой в моем доме! Мне женой! Чем плохо?

— Мадам Жирный Рыбоглаз?! — яростно выкрикнула Аннет, заводясь. — Чтобы ты по воскресеньям одалживал меня святоше для показательных порок? Нет уж, благодарю покорно! Я лучше стану Шелкопрядом!